Рэйнбоу Роуэлл - Так держать! [litres]

Незнакомец докуривает сигарету и скрывается внутри, захлопывая дверь-ширму.

Я пришел рано. Но теперь Эбенеза уже опаздывает. Серьезно опаздывает. Так и до рассвета недалеко.

Шум внутри дома стих. Дети уже в постелях. Эб говорит, что у всех наших братьев и сестренок теперь есть детеныши. Я никогда не задумывался о собственных, пока не перешел на другую сторону. А теперь задумываюсь. О нас с Фи. О парочке отпрысков. Ее родных хватил бы инфаркт, если бы Фиона решила создать со мной семью. Полагаю, она вообще не собиралась ничего такого делать… Я знаю, где Фиона теперь. Наши пути пересекутся, если я это позволю. Но вряд ли и ей стоит слушать то, что я могу рассказать.

Эб опаздывает.

Может, забыла.

Не похоже на нее. За все эти годы ни разу не забывала.

Не могу позвонить ей. Даже не знаю, есть ли у нее сейчас мобильник. Я встаю и прохаживаюсь под деревом. Обычно Эб накладывает заклинание, чтобы никто меня не видел.

Я весь на нервах. Подбираюсь ближе к дому. Если кто-то не спит, то я его услышу. В доме темно. Одно из кухонных окон треснуто, но я не чувствую аромата ужина. Эб рассказывает, как помогает маме с готовкой. Запеченный окорок, хлебный пудинг. Эб обычно приносит тарелку и на меня.

Я поднимаюсь по лестнице черного входа и заглядываю в оконце на двери. На кухне пусто. Я ничего не слышу.

Поворачиваю ручку, не ожидая, что дверь откроется, но она открывается. С осторожностью ступаю внутрь, не зная, смогу ли зайти. Но дом принимает меня, и мгновение я просто стою, испытывая жалость к себе, на кухне моей мамы.

Чую запах ребенка еще до того, как вижу его…

Из дверного проема высовывается девочка и глядит на меня:

– Это ты, тетя?

– Тетя? – спрашиваю я. – Разве я похож на чью-то тетю?

– Я думала, вы моя тетя Эб. Вы на нее похожи.

Передо мной стоит маленькая светловолосая девочка в красной клетчатой ночнушке. Наверное, дочка моей сестры Лавинии. Винни была почти такой же малышкой, когда я видел ее в последний раз.

– Я родственник, – говорю я. – Пришел поговорить с Эб… Можешь сходить за ней? Она не рассердится.

По крайней мере, не на девочку.

– Тетя Эб уехала, – говорит кроха. – Вместе с Магом. Бабуля до сих пор плачет. Мы даже не можем отпраздновать Рождество.

– С Магом?

– С самим Магом, – повторяет девочка. – Я слышала, как все про это говорят. Мама говорит, что тетю Эб арестовали.

– Арестовали! За что?

– Не знаю. Наверное, она нарушила правило.

Я молча пялюсь на ребенка. Она смотрит на меня в ответ. Я поворачиваюсь к двери.

– Куда ты? – говорит она мне вслед.

– Искать твою тетю.

Я просыпаюсь с чувством голода, но, только окончательно пробудившись, понимаю, что голоден не я.

Воздух сух. Слегка постреливает. Покалывает мою кожу, словно иголками, терзает меня.

Сажусь и трясу головой. Ощущение не проходит. Делаю глубокий вдох, и этот ужасный воздух попадает в мои легкие. Словно песок. Словно граненое стекло.

Тоскливиус…

Я смотрю на кровать База – простыни и одеяла откинуты в сторону. Его там нет. С трудом поднимаюсь на ноги и выхожу из комнаты. Останавливаюсь в кроваво-темном коридоре.

– Баз, – шепотом зову я.

Никто не отвечает.

Испытывая дурное предчувствие, я иду по коридору, вниз по лестнице, дохожу до парадной двери особняка. Ночное небо и снег столь яркие, что освещают прихожую. Я открываю дверь и выбегаю на заснеженный двор.

На улице ощущение усиливается. Ухудшается. Я словно стою внутри одной из мертвых зон Тоскливиуса. Но когда я тянусь к своей магии, она на месте: поднимается на поверхность, вибрирует на кончиках моих пальцев. Поднимается вверх по горлу.

Пытаюсь подавить ее.

Иду вперед, следуя за зудящим чувством. Мне бы вернуться внутрь. Обуться. Понимаю, что бегу к лесу, который прикрывает дом Питчей с одной стороны.

Одет я в пижаму База, в красно-золотую полоску. Ткань прилипла к ногам. С каждым шагом голод усиливается. Он изводит меня. Чувствую, как магия сочится из меня, обволакивает кожу. Задеваю ветку дерева, и та вспыхивает огнем.

Я продираюсь вперед.

Не знаю, куда иду. Я никогда прежде не бывал в этом лесу. К тому же здесь практически нет просвета между деревьями. Я иду без тропы, и впереди не видно поляны.

Когда я слышу смех, то останавливаюсь так резко, что моя магия выплескивается через край.

И вот он стоит передо мной, прислонился к дереву.

Он. Тоскливиус Коварный.

Я.