Галина Гончарова - Зеркало отчаяния

Общий зал, с изрядно закопченными потолками, тяжелые столы и такие же тяжелые скамьи – чтобы драться было ими несподручно. По стенам развешаны вязанки лука и чеснока, там же, в держателях, факелы…

Закопченный камин – его должны были разжечь вечером…

– Если труба не забилась. А то дыму будет…

Стойка, за которой находятся бочки, бутылки, дверь на кухню и стоит сам хозяин трактира.

– Бэээээ…

Да, при виде этого толстяка в несвежей одежде, у Малены комок подкатил к горлу. Толстое брюхо, кожаные штаны и фартук, грязная рубаха, некогда бывшая… интересно, какой?

– Судя по виду – ей камин и прочищали , – внутренний голос окончательно распоясался. И был прав. Увидь такое матушка-настоятельница, мерзавца бы просто воткнули головой в кучу навоза. И пусть стоит, пока не надоест.

Малена такого приказать не могла.

Горло свело судорожным спазмом, руки дрожали, перед глазами все плыло…

– Эй, ты только в обморок не ляпнись , – забеспокоился внутренний голос. – Тут грязи на полу столько, что тебя год не отмоешь!

Малена судорожно кивнула, еще раз сглотнула и ухватилась за руку ближайшего солдата. Тот посмотрел сначала удивленно, потом понял, что девушке просто плохо от местной атмосферы и запахов… о, этот восхитительный букет прокисшего пива, подгоревшего мяса, несвежей рыбы, отхожего места и не выплеснутых вовремя помоев! Тут и перегару недельному рад будешь!

Марию-Элену подхватили под локоть, и деликатно, но крепко поддержали.

– Дышите, барышня…

Малена сделала глоток сомнительного воздуха, второй…

Покосилась на солдата. Видела она его раньше?

Да, возможно. Просто сейчас у нее не то состояние. Она бы здесь и отца не узнала…

Тем временем Дорак Сетон хлопнул по стойке.

– Какой герой , – тут же последовал комментарий. – Руку отодрал, хотя и с усилием. А мог бы и пару пальцев оставить… прилипли бы.

– Она в перчатке , – в ответ подумала Малена, находясь в таком состоянии, что беседы с внутренним голосом ее не ужасали. Все лучше, чем если ее начнет тошнить прямо здесь. И прямо сейчас.

Не готовят в обители к таким-то радостям жизни! Не заставляют копаться в навозных кучах, убирать за свиньями, чистить выгребные ямы!

И даже если говорить о страждущих…

Малена могла жаловаться долго, но кто ж допустит герцогессу к действительно тяжелым случаям, вроде той же проказы? Или к умирающим от язв или ран в живот?

Да, в обители все равны. Но… Домбрийская.

– Комнату для госпожи. Комнату для меня. Так… и три общих комнаты для моих людей. Лошадей расседлать, напоить, задать овса…

– Да, господин…

– Сетон, – высокомерно произнес Дорак. – Командир гвардейцев его светлости Домбрийского.

– Ох, милосердие Его! Какие гости-то!

– Расхвастался, павлин…

Малена была полностью согласна с внутренним голосом.

Трактирщик кивнул слугам, которые вылетели за дверь, а сам поклонился адресно капитану, адресно Малене и засеменил вверх по лестнице.

– Следуйте за мной, господа! Госпожа…

– Ее светлость! – рявкнул Дорак.

– Ох, милосердие Его! Прошу вас, ваша светлость…

Лестница была крутой и грязной, идти по ней вдвоем было откровенно сложно, опираться на перила Малена просто не рискнула, подхватила повыше юбки верхнего и нижнего платья, наплевав на приличия… хватит! И так тошно… надо потом будет это платье выкинуть!

– Сжечь перед тем, как надеть.

Комната, дверь которой услужливо распахнули перед Маленой, была маленькой и тесной. Но это бы она пережила…

Это – да.

Но другое…

Постель выглядела очень характерным образом. А именно…

– Клопы!

Да, этими тварями и кишела кровать, накрытая грязно-серым покрывалом. Малена передернулась.

– Это что такое?! – взревел Дорак. – Ты что – смерти ищешь?!

Трактирщик согнулся в поклоне, залебезил, оправдываясь…

– Замечательно. Сейчас этот умник будет два часа орать на трактирщика, потом они ничего не сделают, и тебе придется ночевать или в карете, или в чистом поле, лошади-то уже расседланы. И в результате с утра ты будешь никакой. А впереди еще день… и не один день.

– И что делать? – Малена так живо представила эту перспективу, что ей дурно стало. – За что мне это?

– Подвинься…

Малена резко выпрямилась.

– Господа, будьте любезны замолчать!

До трактирщика дошло сразу, и он умолк, Дорак какое-то время бушевал, пока не заметил взгляда Малены. Ледяного, презрительного… когда она научилась так смотреть?