Марина Ефиминюк - Любовь к драконам обязательна

Почему это прозвучало так, будто я не корма для драконов в приличной конторе продавала, а свое тело — в заведении мадам Бонни, что находилось в трех кварталах от родительского трактира?

— Вопросы есть? — приподнял брови Элрой.

— Нет.

Святые угодники, и кто ж выйдет замуж-то за спесивого тирана? В голове возник образ: безликая женщина в белом фартуке поверх бархатного платья с бриллиантами подает дражайшему супругу розовые тапки, а он ей тычет пальцем в нос, мол, ты не подчинялась правилам — перебивала меня, опаздывала с ужином, поливала кактус клюквенным морсом. Другими словами, не проявила себя как профессионал, и теперь нам придется расстаться. Уж я бы помогла ей развестись так, чтобы мымра в наглаженных штанах без этих самых штанов остался!

— Пока госпожа Паприкавикус, — снова без запинки выговорил он фамилию секретаря, — на больничном, поработаете в приемной, а потом займете личный кабинет.

— Личный кабинет? — округлила я глаза.

Элрой указал на неприметную дверь как раз напротив его стола. Подозреваю, что за ней пряталась кладовка.

— В нем есть окно, — объявил он с короткой улыбкой, и у меня не возникло сомнений, что злосчастное окно выходило на глухую стену. — Итак, приступайте.

— К чему?

— К выполнению своих непосредственных обязанностей.

— Слушаюсь, — машинально кивнула я.

Встала и, стараясь не стучать каблуками, направилась в приемную, но в дверях оглянулась. Элрой уже изучал какие-то документы.

— А какое у меня на сегодня поручение?

— Вы же по образованию судебный заступник, верно? — поднял он взгляд от бумаг. — Вот и заступайтесь за мой кабинет. До вечера никого не впускать.

В общем, личному стажеру предстояло послужить сторожевой собакой. Удивительно, как цепь с ошейником из ящика стола не вытащил.

— Кстати… — вымолвил шеф и выдвинул ящик стола.

У меня задергалось нижнее веко. Я почти ожидала розового ошейника с шипами, но Элрой вытащил коричневую папку и швырнул на стол.

— Вы говорили, что неплохо разбираетесь в разводах? Тогда разведите нас с Ватерхоллом так, чтобы они увидели сумму компенсации и сами попросились обратно.

— Слушаюсь.

Да что я заладила — «слушаюсь да слушаюсь»? Осталось только добавить: «И повинуюсь, мой господин»!

Подскочила к столу, забрала документы и быстренько спряталась в приемной.

— Хорошего дня, — выкрикнула, прикрывая дверь, и без сил бухнулась на стул госпожи Паприкавикус. К слову, весьма комфортный, в общей комнате о таком даже мечтать не стоило.

Настенный хронометр показывал, что в кабинете Дракона я провела жалкие полчаса, а измучилась, будто распинали целую вечность. Как до конца рабочего дня-то дожить?

С решительным видом я приступила к выполнению первого задания, в смысле к охране кабинета, а пока сторожила, любовно сложила книжки ровной стопочкой на краю стола, припрятала розовые домашние туфли в ридикюль и открыла папку с договором. Создав видимость занятости, я принялась напряженно вслушиваться в тишину начальственного кабинета. Вдруг Дракон решит выползти из пещеры? Однако за дверью было тихо, как в склепе. Я, конечно, расслабилась и углубилась в изучение договора со жлобами, даже не накормившими меня черной каракатицей. Под сладкое соображалось лучше, а в кармашке ридикюля как раз был припрятан леденец, вкусный до невозможности и отлично поместившийся за щеку.

Почувствовав себя на новом месте как на старом, я потеряла бдительность. Тут-то дверь и распахнулась! В панике я проглотила конфету почти целенькой, чувствительно поцарапав горло, вскочила со стула и вытянулась в струнку, как перед уроком наставницы Ру.

— Добро пожаловать!

Раздери меня бесы, почему я сказала: «Добро пожаловать»?!

Дракон, державший в руках несколько одинаковых коричневых папок, недоуменно посмотрел и скомандовал:

— Садитесь.

— Спасибо, — краснея, пробормотала я и села мимо стула. — Ма-а-ать моя женщина!

Демонстрируя завидную реакцию, Таннер схватил меня под локоть и не дал позорно приземлить пятую точку на пол. Думаю, не из человеколюбия, а чтобы не платить выходное пособие за производственную травму.

— Осторожно вы! Так и шею недолго сломать! — рявкнул спаситель.

— Простите, — начиная гореть, как сигнальный фонарь, пролепетала я.

— Держите, госпожа Амэт. — Он хотел положить папки на край стола, но воззрился на пирамиду любовных романов, которую конечно же увенчивала приснопамятная «Золушка». — Почитываете?