Лорел Гамильтон - Соблазненные луной

– Оставляй, – махнул рукой Рис.

Я поставила завернутую в шелк чашу возле лампы, желая, чтобы она оказалась одновременно и дальше от меня, и ближе – хоть это глупо звучит. Мне хотелось держать ее в руках, чувствовать металл под пальцами – быть уверенной, что она не исчезнет ни с того ни с сего, – и в то же время хотелось сунуть ее на дно ящика, завалить тряпками и никогда больше к ней не прикасаться. В итоге я просто переставила ее на пол у кровати, прикрыв занавеской-подзором. От двери не видать – если кто-то к нам ворвется, – зато мне легко ее схватить в случае чего.

– С тобой сегодня и не пошутить, – ухмыльнулся Рис. – Горячая лесбийская любовь тебе в новинку, а?

Я глянула на него сердито.

– Подарить Мэви первый оргазм с сидхе за столетие – это честь, но ты же знаешь, что я к этому не стремилась.

– Как по мне, так очень даже стремилась, – ухмыльнулся он еще шире.

Прелестно. Он и правда хотел подействовать мне на нервы.

– Ты просто завидуешь.

Улыбочка слегка поблекла.

– Возможно. – Зубы опять блеснули. – А может, мне просто жаль, что я не был третьим.

Я распахнула халат, и при виде моей наготы глаз у него загорелся уже хорошо знакомым огоньком. Что-то между похотью и страданием – словно Рис хотел меня до боли. Я думала, что разгадка – в веках целибата, но другие стражи на меня так не смотрели. Взгляд этот мне и нравился, и интриговал, но я знала, что никогда не спрошу Риса, что он значит, – слишком уж личный вопрос. Пока он сам не пожелает объяснить, я не узнаю, в чем дело. Может, если когда-нибудь этот огонь пропадет, я и спрошу... Но только если пропадет.

Холод с Шалфеем о чем-то переругивались в коридоре за дверью. К несчастью, не один Рис сегодня был в игривом настроении. На Шалфея только рукой оставалось махнуть, но с Рисом я могла попытаться.

Я забралась на постель совершенно нагая и прошептала:

– Не дразни Холода, пожалуйста.

Рис на меня не смотрел и будто не слышал, что я сказала. Я прищелкнула пальцами:

– Эй, я здесь!

Он моргнул, но еще помедлил, прежде чем повернуться ко мне.

– Ты что-то сказала?

Я стукнула его подушкой. Он подушку перехватил и прижал к животу.

– Я серьезно, Рис! Будешь выеживаться – я взбешусь. – Я взяла себе другую подушку. – Я устала, Рис. В смысле, просто устала, физически. Я спать хочу, а не возиться с Холодовой ранимой психикой, пока он будет делиться кровью с Шалфеем.

Я поймала взгляд Риса и порадовалась, увидев, что улыбочка исчезла.

– Пожалуйста, не усложняй мне ничего.

– Ты меня просишь или приказываешь? – уже без иронии спросил он.

– Пока – прошу. Как друг, как любовница, не как принцесса.

Он переложил подушку за спину, сев еще выше.

– Ну, раз ты так мило просишь... – Улыбочка опять зазмеилась на губах. – К тому же Холод не в моем вкусе, если честно.

Я закатила глаза:

– Еще одна шуточка на эту тему, и я тебя выкину из кровати, клянусь.

– Ну разве я посмею?

– Конечно, посмеешь, кто бы сомневался! – Я схватила его руку. – Рис, прекрати, пожалуйста!

Холод с Шалфеем показались в дверях, и я расслышала, о чем они спорят. Холод хотел, чтобы Шалфей не пользовался гламором, когда станет пить кровь, а эльф настаивал на гламоре. Так забавней, говорил он.

Рис вздохнул, помрачнев.

– Мне Холод нравится, в драке он – что надо, но ему слова нельзя было сказать спокойно, когда он только стал сидхе и был принят при дворах. Вспыхивал будто порох.

Чуть раньше эта фраза меня озадачила бы, но теперь я знала, о чем говорит Рис. Я видела первоначальный облик Холода – тогда он сидхе не был. Но на меня навалилось столько всего, что я ничегошеньки не успевала толком обдумать. Холод не всегда был сидхе, а меня учили, что сидхе может стать только тот, в ком течет наша кровь. Я помнила, как Холод танцевал на снегу – дитя, прекрасное, как прекрасен снежный вихрь, когда ветер подхватывает и бросает снег в небеса потоком мерцающего серебра. Это дитя сидхе не было. Кем оно было – не знаю, но не сидхе. Только кем же тогда? И если Холод когда-то не был сидхе, то как он им стал? Вопросы, вопросы – а времени получить ответы нет, потому что Холод и порхающий у его плеча Шалфей уже вошли в спальню. При Шалфее я не могла спрашивать Холода о том видении. Не уверена, что он стал бы отвечать мне даже при Рисе, но при Шалфее – уж точно.

Шалфей держался в воздухе наравне с Холодом, как шел бы рядом человек обычного роста.

– Без гламора я отказываюсь, и делу конец!

Холод покачал головой, серебряные волосы сверкнули на свету.