Лорел Гамильтон - Соблазненные луной

– Не плачь, девочка, да упасет меня Консорт! – помягчевшим голосом сказал Кураг.

Китто встал с пола, чтобы прижаться губами к моей щеке. Раздвоенный язык ласково и быстро коснулся кожи. Я не выразила протеста, и он слизнул слезы со щеки. Гоблины считают большинство телесных жидкостей слишком ценными, чтобы дать им пропадать впустую. Я понимала, что он делает и почему, но, если честно, сейчас сошло бы практически любое прикосновение. Я обняла Китто за плечи и прижалась к нему покрепче.

Рис встал за моей спиной на колени и обнял меня. Ему пришлось обнять и Китто, потому что я не отрывалась от гоблина. Только те, кто был с нашей стороны зеркала, знали, чего ему стоило прикоснуться к Китто по своей воле. Одно это его действие придало мне бодрости.

– Год ты не получишь, Мерри, даже ради твоих слез. Даже за это выражение твоего лица.

Кураг по-прежнему стоял – такой громоздкий, что заполнял чуть не все зеркало. Он нависал над нами, частью из-за того, что зеркало располагалось довольно высоко, а частью потому, что стоял слишком близко к стеклу.

Китто вылизал щеку досуха и хотел передвинуться, чтобы дотянуться до другой щеки – слишком крепко он был зажат между руками Риса и моим телом. Я ждала, что Рис разожмет руки, позволяя ему подвинуться, но страж не шелохнулся. Он сжимал нас с сокрушительной силой. Я вдруг поняла, что мы не сможем и шевельнуться, пока Рис нам этого не позволит, и у меня перехватило дыхание, а сердце испуганно заколотилось.

Голос у меня задрожал от внезапной тревоги.

– Стоят ли мои слезы месяца, Кураг?

Китто прогнулся под хваткой Риса и вжался в меня плотнее, но только когда Рис шепнул мне в макушку: "Повернись к нему другой щекой", я додумалась повернуть лицо.

Язык Китто бегал по моей щеке, дыхание почти обжигало. Рис сжал руки еще сильней, обездвижив меня оковами мускулистого тела. Я не могла сосредоточиться, не могла думать.

– Еда и трах любому гоблину задурят голову, – прорычал Кураг, но голос у него понизился не от гнева.

Я прошептала:

– Рис, я так не могу думать.

Он расслабил руки, но ровно настолько, чтобы дать мне иллюзию свободы. Игра была знакомая, вот только время для нее было выбрано неудачно. Не посреди же политических переговоров! Я и хотела, чтобы он отпустил нас, и жаждала чувствовать на себе его руки, крепкое тело, прижимающееся к спине, жаркий шепот у затылка. Вот Китто – тот любит, когда ему приказывают, когда не оставляют выбора. Это дарит ему чувство безопасности. Это и вправду может успокаивать, но я безопасности в сексе не искала.

Мне удалось сосредоточиться на Кураге, но я догадывалась, что мои чувства все же отражаются на лице. Я все ждала, что Дойл вмешается, прекратит это неуместное представление, но он своего присутствия вообще не выдавал, словно его и не было в комнате.

– Давай покажу, что ради тебя может сделать настоящий гоблин, Мерри, – сказал Кураг, бросив взгляд на Риса. – Дай мне отрезать кусок плоти по моему выбору. Если сделать все правильно, все зарастет без следа. За это я подпишу почти все.

Возразил ему Рис:

– Китто в сделке не участвует. – Голос прозвучал хрипло.

– Он – гоблин, я могу с ним сделать что хочу и когда хочу.

– Не думаю, – возразила я.

– Он теперь сидхе, – сказал Рис волнующе низким голосом. – Когда-то он был добычей всякого, кто хочет. Теперь это не так.

– Он остался таким, как был. Он по-прежнему жаждет, чтобы им управляли. Я не боюсь никого, кто ищет себе хозяина.

У меня прорезался голос, и звучал он почти нормально:

– И все же ты хочешь, чтобы он отрезал кусок плоти от того, кого он считает хозяином. Где твоя логика, Кураг?

– Мне никого не нужно спрашивать, чтобы заставить Китто делать, что я хочу. Я возьму, что пожелаю, у любого гоблина, который не сможет мне помешать. – Он ткнул пальцем в Китто. – А у него на это силенок не хватит!

– Сила бывает разной, Кураг, – сказала я.

Он шагнул назад и опять уселся в кресло, покачав головой:

– Нет, Мерри, сила бывает только одна: сила взять, что хочешь.

– Или не отдать, – произнес мужской голос из-за рамы.

Кураг бросил хмурый взгляд в ту сторону и снова повернулся ко мне.

– Дай мне переспать с тобой и отведать плоти белого рыцаря, и я соглашусь на месяц за каждого гоблина, ставшего сидхе.

Рис отпустил меня – медленно, почти лениво. Если у него и были проблемы от такого близкого соприкосновения с Китто, то это никак не проявилось. Китто закончил вылизывать мою щеку и стоял, прижавшись ко мне.