Лорел Гамильтон - Соблазненные луной

Она закрыла глаза и приложила ко лбу холодный клинок.

– Не проси у меня жизнь моего единственного ребенка, Мередит.

– Я не просила.

Она сверкнула на меня знаменитым гневным взглядом.

– Не просила?

– Я лишь напомнила королеве ее слова.

– Никогда я тебя не любила, племянница, но и не ненавидела. Я тебя возненавижу, если ты вынудишь меня убить Кела.

– Не я подталкиваю твою руку, королева Андаис, только он сам.

– Они могли действовать без его ведома.

По глазам было видно, что она сама этому не верит. Она уже не так была безумна, чтобы верить.

Андаис взглянула мне в глаза, и что-то мелькнуло в трехцветных радужках, где каждое серое кольцо обведено было черным, словно она нарочно их подрисовала, подчеркивая и оттеняя цвета.

– Я очень далек от мысли защищать Кела, – сказал Гален, – но всем отлично известно, что любая попытка убить Мерри, пока Кел в темнице, подписывает ему смертный приговор.

– Если будет доказано, что виновны его люди, – уточнил Мистраль.

– Но разве вы не понимаете: Нулин – его стражница. Если Нулин навела чары, значит, Кел ей это поручил... Но что, если он не поручал?

– Продолжай, – сказала Андаис.

– Нулин вроде меня, с политикой у нее сложности. Коварство не по ней. Что она сказала, когда принесла вино?

– Что она знает, это одно из моих любимых, и надеется, что его нежный вкус напомнит мне, каким нежным бывает мой сын. – Андаис нахмурилась. – Слова и впрямь звучат так, словно были ей подсказаны.

Она покачала головой:

– Я Королева Воздуха и Тьмы, я не боюсь покушений. Может быть, высокомерие сделало меня беспечной. – Говорила она медленно и неуверенно.

– Королеве часто приносят дары, – заметил Мистраль. – В надежде заслужить милость.

– В потоке даров легко не заметить один особый, – сказал Дойл.

– Надо узнать, где Нулин взяла вино, – предложил Гален.

Андаис кивнула:

– Да, да, узнаем. – Что-то мне не понравилось в ее тоне. Нотка ненависти. Ненависть слепа к правде, особенно если правда не слишком устраивает. – Моего Мрака сюда! – скомандовала королева.

Дойл выступил вперед, но остался рядом со мной.

– По твоим словам, я теперь Мрак принцессы.

Она отмахнулась от его слов.

– Зови хозяином кого хочешь, Мрак. Мне только нужно знать, сможешь ли ты проследить эти чары до их создателя.

– От тебя не смогу, но бутылка ведь осталась? Чары слишком мощные, чтобы растаять без следа, не оставить отпечаток, практически подпись их создателя. Если я получу возможность обнюхать подозреваемых, попробовать их пот – да, я смогу назвать имя.

– Тогда действуй, – сказала Андаис и поглядела на меня со словами: – Куда бы ни повел след, мы пойдем по нему, и кара будет неотвратима.

Я просто боялась поверить, что она имеет в виду именно то, на что я надеялась.

– Услышано и засвидетельствовано, – провозгласил Баринтус.

Королева на него и не взглянула, она смотрела только на меня:

– Ну вот, Мередит, еще одна клятва мне на голову.

– Что мне сказать на это, тетя?

Она тяжело вздохнула. Взгляд ушел в сторону от моего лица, она уставилась на голую стену – видно, никому не хотела показывать выражение своих глаз.

– Что бы ты сделала на моем месте, племянница?

Я открыла рот, закрыла его и подумала. А что бы я сделала?

– Послала бы за слуа.

Она повернулась ко мне, взгляд был очень жесткий, она словно пыталась увидеть меня насквозь.

– Зачем?

– Слуа – самые жуткие из неблагих. Их боятся даже сидхе, а сидхе мало кого боятся. Если слуа вместе с Воронами встанут у тебя за спиной, никто не решится напасть открыто.

– Ты думаешь, кто-то осмелится напасть на меня, на нас... – она обвела рукой стоящих рядом стражей, – в открытую?!

– Если бы чары сделали свое дело, тетя, если бы ты убила всех своих стражей и больше некого было бы убивать, то куда бы ты пошла? Что бы ты сделала?

– Нашла бы других жертв, все равно кого.

– И в конце концов оказалась бы в пиршественном зале среди сидхе, не все из которых стали бы молча ждать, пока ты их зарежешь, – сказала я.

– Они попытались бы понять, что со мной произошло, – возразила она.

– Не думаю. Ты слишком давно терроризируешь весь двор. Твое сегодняшнее поведение не слишком отличается от того, что мне приходилось видеть.

– Как правило, резню я устраивала намеренно. Враги должны меня бояться.

– Хладнокровное убийство и убийство в горячке безумия выглядят очень похоже, если смотреть со стороны жертвы.