Адам Кристофер - DISHONORED - Возвращение Дауда [litres]

Затем он осмотрел порт Поттерстеда, и нашел его – огромное китобойное судно, которое давно должны были списать на берег. Дорогой корабль, реликт первых дней китового промысла. Его залатали, и команда как раз находилась в процессе очистки киля и ремонта, когда Дауд нашел капитана за обсуждением дел с портовым распорядителем. Судно извлекли из сухого дока в тивийском городе Тамарак и вышли на нем в море с северных островов, чтобы охотиться на китов у Пандуссии. Но сперва его отправили на прогон, который включал остановку на ремонт в Поттерстеде после первого этапа путешествия и еще одну – в Карнаке, где пройдет добор команды.

Один слиток Дауд заплатил капитану, а второй – портовому распорядителю. «Пожалуй, такой слиток эквивалентен полугодовой или даже годовой зарплате каждого», – подумал он. После этого вопросов никто не задавал, и «Медведь Тамарака» вышел из Поттерстеда на всех парах тем же вечером с одним лишним матросом, имя которого не значилось в списках.

В течение почти трехнедельного пути на юг Дауд работал бок о бок с остальными. В команде было семь человек плюс капитан – самый минимум, необходимый для управления кораблем и тяжелого труда по очистке и ремонту орудий, которые требовались для основного занятия судна – гарпунных пушек, лебедок, китовых рам и сложных систем кранов. Дауд с командой усердно работал, накручивая цепи и тросы, разбирая и собирая механизмы. Утомительное занятие, но Дауд чувствовал прилив энергии, оживал от близости цели и как никогда обостренной решимости завершить свою миссию.

Пока команда спала, Дауд тренировался. Корабль был гигантским, а сокращенный экипаж работал в основном на палубе, и просторные внутренности судна стали личным владением Дауда. В одном из грузовых трюмов он даже начал строить для себя спортивный зал из обломков нерабочих механизмов, отложенных после ремонта. Он собрал четыре манекена, со множеством рук и панелей, чтобы бить руками и ногами и оттачивать свои и без того внушительные боевые навыки. Он построил многоэтажные леса и платформы, рамы с горизонтальными турниками. Ночью он прыгал, бегал, раскачивался на шестах и прутьях, скакал, кувыркался, снова скакал с платформы на платформу.

Звуки его тренировки отдавались в огромных пустых залах «Медведя Тамарака». Однажды – только однажды – он видел, как в проеме перегородки трюма показался капитан, наблюдавший за его трудом. Когда Дауд остановился и посмотрел на него, капитан кивнул, а потом исчез.

Если Дауд не тренировался и не работал, то проводил время в каюте, которую ему отвел капитан, в офицерской комнате вдали от коек основной команды. Здесь Дауд спал глубоким сном, пока тело отдыхало от трудов на борту корабля, или упражнялся в различных техниках медитации, которые узнал на Островах, сосредотачивая разум, готовясь к грядущим испытаниям.

Время прошло не зря. Когда корабль приближался к конечному пункту, Дауд чувствовал себя спокойным и отдохнувшим, несмотря на все нагрузки.

Корабль обошел западное побережье Серконоса, оседлав быстрое океаническое течение, обегающее южный выступ Островной Империи, а когда вдалеке показался город Карнака, Дауд считал себя готовым к встрече с Чужим. Он спрашивал себя, чувствует ли это Чужой, наблюдает ли за ним, подталкивает ли события к их завершению. В моменты сомнений Дауду казалось, что у него нет свободы воли, что он лишь следует контурам вселенной, что его жизнь с неизбежной обреченностью несется к последнему столкновению.

В каюте Дауд подрезал волосы опасной бритвой и зачесал их назад, загладив маслом из пчелиного воска и жира тивийского медведя, слитого с одной из гарпунных пушек на палубе. Затем он побрился, медленно обнажая лицо, которое не видел уже годами, лицо, которое как будто должно было принадлежать не просто другому человеку, но и другому миру. Закончив, он умылся и встал перед маленьким зеркалом, глядя на старика со старым шрамом, бегущим по правой стороне лица от виска к челюсти.

Он оделся в рубашку с длинными рукавами, затем натянул выцветшую куртку с длинными рукавами и высоким воротником на пуговицах. Поверх – защитный колет из коричневой кожи и, наконец, красный жакет с коротким рукавом, доходивший до колена. Затянул тяжелый коричневый ремень на талии, затем накинул на плечи долгополый плащ, который одолжил у одного из членов команды – удобную одежду с большим капюшоном специально для климата Тивии.

Затем он обернулся и снова взглянул в зеркало – но не увидел себя. Он увидел человека, которого давно считал мертвым. Человека, изгнанного из Дануолла пятнадцать лет назад, чтобы не возвращаться к жизни сплошь из насилия и тьмы, оставленной позади.