Амэя Мизуки - Особенный, или Помеченный болью [СИ]

Слуга помог ему сесть в экипаж и, заняв свое место, мягко тронулся. Ламиа понравилось, как вел этот парень: плавно и достаточно быстро, несмотря на загруженность дороги. По внутренним ощущениям путь занял около часа. Либо они добирались окольными путями, либо выехали за город. Карета остановилась. Вокруг не было слышно ни шума автострад, ни гула мегаполиса. Определённо, черту города Аластер покинул. Дверь беззвучно приоткрыли, и полукровка аккуратно взял за руку вампира, помогая выйти.

Легкое дуновение чистого ветерка дразнило ноздри, а уши с непривычки закладывала умиротворяющая тишина. Мужчина ступил на выложенную камнем дорожку, что вела к особняку; это он понял по массивным мраморным ступеням, которые звонко отзывались под плотными набойками обуви. Огромные деревянные двери с тихим скрипом отворились, впуская гостя в обитель неизвестности.

Откровенно говоря, Аластер очень удивился. Большинство состоятельных людей предпочитали жить в высотках — комфортабельных пентхаусах с видом на панораму города. Их жилища всегда «холодные», напичканные новейшими технологиями и безликой мебелью. Конечно, многоквартирный дом в центре города — удобно, но вынужденное соседство выводило вампира из себя. Из-за обостренных чувств бессмертный мог унюхать или услышать все, что творилось на три-четыре этажа вокруг. Поэтому Ламиа приобрёл себе дом на окраине: там и тише, и до главных правительственных зданий недалеко.

Его клиенту было немало лет, раз он предпочитал старое доброе убранство модернизированным апартаментам. Ламиа остался доволен вкусом заказчика; такое совпадение было редкостью.

Вдохнув полной грудью пропитанный хозяевами особняка воздух, вампир выругался в сердцах. Это ж надо было забраться в эльфийское логово. Не сам Высокий Дом, а скорее его летняя резиденция. По насыщенности запаха, тут проживало не более десяти представителей эльфийской расы. Один из них полукровка, идущий рядом, слуги и, скорее всего, владелец и наследник. Уж больно знакомая атмосфера царит вокруг, как в его собственном доме.

Аластер медленно провели по большому холлу, высокой лестнице и коридору. О его длине судить не пришлось: они остановились очень быстро. Слуга постучал в дверь, и не дожидаясь ответа, обратился к гостю:

— Приказов слушаться безукоризненно, говорить только когда спрашивают, — напомнил он, открывая комнату.

— Приказов слушаться безукоризненно, говорить только когда спрашивают, — напомнил полукровка.

Он открыл дверь в комнату, пропуская Ламиа, и тихо прикрыл её с обратной стороны.

Аластер сделал несколько шагов внутрь и почувствовал себя как в своей спальне. Он немедленно начал искать сходства и различия. В дальнем от него углу тихо потрескивал камин, больше для обстановки, нежели тепла. По периметру колыхались свечи. Открытые окна, занавешенные шторами, не пускали порывы ветра, но позволяли ночной прохладе скользить по полу. Аромат старой бумаги щекотал нос; её здесь было огромное количество, что свидетельствовало о наличии множества книг. Но гораздо ярче выделялся запах лесной свежести. Точно такой же можно уловить, оказавшись в гуще деревьев после дождя. Очищающий и обманчиво безобидный лес. Да, это единственное, что выбивалось из привычной картины. Чарующий аромат эльфа.

Вампир не сразу заметил приближающиеся шаги и ненавязчивое прикосновение, его руку слабо сжали, утягивая вглубь комнаты. Ладонь клиента не была маленькой или даже обычной, по своему размеру, она могла сравниться с широкой кистью Ламиа. Это тут же отбросило мысль о хрупком сахарном мальчике. Когда они остановились, ухо Аластера обожгло горячим дыханием, вызывающим дрожь. Не снизу или сбоку, а вплотную, почти касаясь губами. Перед ним стоял высокий парень. Сомнений не оставалось. Ламиа искренне надеялся, что это не мужчина, не старик, а именно парень.

Ничего не предпринимая, Аластер следовал безмолвным приказам: шел, когда вели; спокойно ожидал, когда остановили; забрался на постель, когда потянули. А его сердце бешено колотилось от волнения, оглушая изнутри. Дыхание бессмертного сбилось, не позволяя выглядеть равнодушным. Редкий контакт с чужой кожей отдавал тяжестью в паху. Возможно, другие чувства обострились из-за отсутствия зрения или не до конца раскрытой тайны.

Мужчина стоял на коленях на большой кровати. Он внимательно ловил редкие прикосновения через ткань, пока его сорочка сдавалась под неторопливыми действиями эльфа. Пуговицы по очереди выскальзывали из петель, а вампир молил их быстрей закончиться, желал освободиться от сковывающих тряпок. Руки невыносимо чесались, стремясь сорвать одежду, но продолжали безвольно болтаться. А пытка только началась.