Кира Соловьёва - Одиночество на земле

Уже выходя из дома, чей чердак послужил смотровой башенкой, Эстель вдруг почувствовал себя странно. Нечто подобное происходит при головокружении. Демон оступился и схватился за подоконник, сбив маленький цветочный горшок.

Зрение пропадало. Улица столицы Белых Берегов погрузилась в вязкие сумерки, а на каменную дорогу — одна за одной, — полетели яркие горячие капли.

Инкуб не успел осознать, как именно умер.

Он упал и сжался в комок, надеясь унять предательские спазмы, но очень скоро затих. А в его изумрудных волосах, прекрасных даже в не расчесанном виде, продолжали распускаться влажные алые цветы.

Розы.

Снежок стоял на крыше, прижав к себе бутылку дорогого вина, и наблюдал за последней дорогой Альтвига Нэльтеклета. Парень, как ни крути, заслужил немного почестей — вроде визита Смерти этого мира. И еще…

Покосившись влево, убийца ожидаемо обнаружил высокую худую фигуру своего приятеля. Ретар Нароверт сидел, свесив ноги с края трубы, и явно не боялся, что хозяевам может понадобиться печь. Впрочем, он с легкостью мог внушить им, будто настало время готовить пищу на костре, и люди смиренно отправились куда-нибудь в пригород.

— Я знал, что ты придешь, — безо всяких эмоций сказал Снежок. И, поразмыслив, добавил: — Ты не мог не прийти.

Вампир стиснул ладонями виски. Это правда, остаться в стороне было выше его сил. Амоильрэ выиграл, демонический сюжет окончен — а значит, больше не надо мучиться угрызениями совести. Достаточно взглянуть на гибель второго, упрямого и своенравного, скитальца, а затем вернуться в Костяные Дворцы и, наконец, почувствовать себя свободным.

Убийца поежился, когда на центральную площадь форта Шатлен налетел ветер, и предложил:

— Вина хочешь?

— Давай, — согласился Ретар.

Далеко внизу Альтвига вели на плаху, и он покорно следовал за стражей, опустив голову и вспоминая двенадцатый ярус. Нельнот.

Снежок протянул другу бутылку, подумал и уселся рядом. Буркнул:

— Ты не виноват.

— Неправда, — огрызнулся рыжий. — Виноват. Если бы я не спасовал перед Амоильрэ… или если бы я сам кого-нибудь из них убил — еще до того, как ребятам выпало встретиться… что за черт?!

Остроухий проследил за падением храмовника, покрутился на носках, будто флюгер, и указал пальцем:

— Вон там, посмотри.

Вампир послушался.

— Эстель… это Эстель, слуга нашего дорогого военачальника. Либо он идиот, помешанный на убийстве, либо Амоильрэ не посчитал нужным предупредить его об опасности.

— Поделом, — равнодушно бросил Снежок. — Пускай подыхает.

Ретар немного поколебался.

— Пускай, — решил он. — Смысла замыкать обратные потоки нет.

— Никакого. Шэльрэ уже в агонии. — Остроухий взял протянутую другом бутылку. — Я устал за сегодня. Хлопотный день. В империи Ильно все по-прежнему тупые, никак не забудут Яритайля и его товарищей. Они могли найти новых заклинателей по меньшей мере пять раз.

— Надеюсь, ты не показывался им на глаза? — уточнил Ретар.

— Нет, — успокоил его Снежок. — Я в них не заинтересован. Так, бегло оценил обстановку, прежде чем протащить Рикартиата по тем проклятым пещерам. Все сделал. Цепи, правда, успели проржаветь, но порвать их он все равно не сможет.

— Он уже не Рикартиат, — напомнил рыжий. — Надо придумать ему новое имя. Что-нибудь мрачное и зловещее. Например, Фасалетрэ.

— Звучит странно.

— Предложи сам.

Остроухий поправил воротник.

— Как насчет Эштаралье? Ты не мог его забыть. Так называли первого ландарского принца, когда верили, что он действительно дитя Аларны.

— Как скажешь, — легко принял его вариант Ретар. — Мне нравится.

Илаурэн сидела в корчме, прижимая к себе гитару и глядя на посетителей пустыми, невидящими глазами.

Она не плакала. Разучилась уже очень давно. И теперь могла переживать утрату лишь внутренне, про себя, внешне сохраняя спокойствие. Никто в заведении не заподозрил, что с девушкой что-то не так. Все наблюдали с восхищением, с трепетным ожиданием, полагая, будто эльфийская песня будет даже лучше человеческой.

Но Илаурэн их разочаровала.

— Менестрель Мреть обещал устроить здесь выступление, — громко, чтобы все слышали, сказала она. — Но, как вам должно быть известно, он погиб. Я была его близким другом и исполню то, что он собирался сделать. По вашим требованиям спою самые любимые его песни. Итак?

— Ну, — отозвалась пышногрудая девушка с серыми, словно небо в дождь, радужками. — Как насчет истории про небесные корабли?