Кира Соловьёва: Одиночество на земле

Близнецы со скорбью переглянулись, но спорить не стали. Шэтуаль весело шепнул:

— А ты сегодня в ударе.

— Настроение хорошее, — пожал плечами демон.

— Очень странно. Я думал, что ты их любил.

— Между любовью и убийством очень тонкая грань, — пояснил Амоильрэ. — Особенно для скотины вроде меня. Прогуляемся?

— Если честно, у меня абсолютно нет желания, — отказался Шэтуаль.

— И все же я настаиваю.

— Кто ты такой, Амо, чтобы настаивать в моем присутствии? — рассмеялся инкуб. — Твоя кровь вовсе не благородна. Я склонен считать, что Его Высочество позволяет тебе слишком много. Будь я им, и ты ходил бы по Нот-Этэ на цыпочках, на всякий случай извиняясь ежеминутно.

— Что-то не похоже, что ты так сильно дрессируешь своих слуг, — усомнился военачальник. — На цыпочках они не ходят и в просьбах простить не рассыпаются.

— Потому что они и без этого знают меру. А ты зарвался, малыш.

— Господин Шэтуаль, — Амоильрэ вновь перешел на официальный тон, и в его голосе прозвучали первые холодные нотки. — Вы старше меня от силы на пару тысячелетий. И то, что я был ангелом, не является хоть каким-нибудь оправданием для вашего мерзкого отношения.

— Мерзкого отношения? — переспросил граф. — А ты забавный. Ничего такого я не испытываю. Мне просто нравится наблюдать, как ты закипаешь. Следует полагать, что новая твоя идея очень зависит от моей благосклонности, и я могу развалить ее одним движением пальцев. Щелк…

— Не спешите с выводами, — рассеянно бросил военачальник. — Вообще-то у меня имелось взаимовыгодное предложение. Вы давно интересовались трупами волкодлаков, чтобы скрестить их с болотной нежитью, но господин Атанаульрэ постоянно твердил, что не даст вам даже лапы. А вот я — дам. Если вы согласитесь выполнить одно легкое поручение. Уверяю, что оно вас нисколько не затруднит.

— Вот как? — хмыкнул Шэтуаль. И, вступая в игру, добавил: — Мне любопытно. Продолжай.

— Сегодня в Алаторе… вы там уже бывали, дорогу найдете… собираются повесить Альтвига.

— И в чем проблема? Ты ведь этого и добивался.

— Я сглупил, — признал Амоильрэ. — Альтвиг — не демон. И, если поразмыслить, даже не дракон. Драконья жестокость чужда ему ровно настолько же, насколько мне чуждо милосердие. Ретар с Тилем пытались выторговать у меня жизнь второго скитальца, но, по-моему, им хватит и трупа Рикартиата. Но все же есть некая ошибка, и ее во время казни надо исправить.

Шэтуаль молчал, предоставив собеседнику возможность закончить.

— Альтвиг — человек, — с грустью заключил демон. — Человек гораздо больше, чем дух или кто-либо еще. И он испугается. Людям это свойственно, они пугаются смерти постоянно. Становятся призраками, привидениями, отголосками в родном мире. А мне нужно, чтобы Альтвиг умер. В последний момент его могут оправдать, стараниями Илаурэн или того странного господина-повелителя… и, пока этого не случилось, ты обязан уничтожить парня с помощью револьверов.

— Я обязан? — с недоверием осведомился граф. И отчеканил: — Я ничего тебе не обязан, Амоильрэ. Извини, но мне действительно пора уходить.

— Подожди, Шэт! — военачальник схватил инкуба за руку, заставил остановиться. — Ты не можешь бросить меня сейчас! Я всего лишь…

— Атанаульрэ прав, — резче, чем собирался, произнес граф. — Твой сюжет — отвратительная штука. Ты никому не предоставил и шанса. Сделал все сам, без оглядки на чужие беды и мнения. Ты злился из-за вмешательства Ретара Нароверта, злился, когда он давал волю своим идеям, и в итоге разорвал все, что было частицами настоящего Амоильрэ. Верного, чуткого, справедливого песнопевца. Ты испортился и сломался, словно сгнивший изнутри овощ. Отправляйся в Алатору, я не против. Снеси Альтвигу башку выстрелом из аркебузы, ворвись на площадь и убей всех, кого там найдешь… в общем, у тебя в руках полная свобода действий. Но ко мне не приближайся и ни о чем не проси. Я сообщу защитникам Энэтэрье о своем решении.

Военачальник дернулся, будто от удара, и осознал, что сжимает в ладони пустоту. Граф инкубов, Шэтуаль вайрэ Элот, растворился между ярусами Нижних Земель.

Амоильрэ сжал кулаки. Во всей речи его светлости так и сквозило пренебрежение. Идиотизм, потому что поначалу он был заинтригован историей песнопевца. Проявил снисхождение и старался помогать. А теперь сдулся. Посчитал концовку некрасивой, видите ли.

Военачальник ощутил приступ гнева и желания втоптать в пол чертового графа. Но почти сразу опомнился. Нет, у него не хватит энергии для битвы с кем-то из древних. К тому же Его Высочество придет на помощь Шэтуалю, а не Амоильрэ, и окончательно разуверится в своем решении принять песнопевца в крепость.