Анна Филатова - Что-то придется менять [СИ]

Героев приключенческой литературы близость смерти чаще всего оставляла равнодушными. Они смело прорывались через полчища врагов, перешагивали разверзающиеся пропасти и шли дальше, вполне довольные собой и тем, что их путь к цели не прервался. Они были привычны к подобным вещам и не придавали им такого уж большого значения.

Герои литературы реалистической реагировали по-разному. Кто-то сразу страшно пугался, иные оставались спокойными, но потом все равно случался шок, ступор, адреналиновый выброс, истерика — что угодно. Что угодно, кроме ровной спокойной реакции. Бывало и так, что герой только перед лицом опасности понимал, как сильно он дорожит своей жизнью, или еще что-нибудь важное осознавал неожиданно, и переживал по этому поводу какой-нибудь катарсис.

Гермиона полагала (как ей казалось, небезосновательно), что настоящие люди ведут себя примерно как вторая группа персонажей. Но усиленно копаясь в себе, проверяя и проверяя себя на предмет изменений, озарений, катарсисов, страхов, она вынуждена была признать, что сама она, видимо, родом откуда-то из приключенческой книжки. В ней ничего не изменилось после потенциально смертельного падения с метлы. Лежа на стадионе, она не ощутила ни всепоглощающего желания жить, ни ужаса, ничего такого. Тогда ей, помнится, просто было немного обидно и очень, очень больно. Если бы в тот момент ей предложили выбрать между продолжением боли и немедленной смертью, она, пожалуй, без колебаний выбрала бы второе. Хорошо, что никто не ставил вопрос подобным образом.

И сейчас, когда впечатления уже улеглись (да не так уж их много и было), Гермиона часто гадала, что бы она теперь увидела в зеркале Еиналеж, попадись оно ей снова в каком-нибудь заброшенном классе? Она усердно всматривалась в себя, как в поверхность зеркала, и ничего не видела. Ей казалось, что она снова не увидела бы ничего. Возможно, поэтому она так уцепилась за эту историю с драконом: во-первых, отвлеклась от копания в себе, во-вторых, было что-то неуловимо гриффиндорское уже в самом факте ее вмешательства в дела почти незнакомых ей людей. Как будто она вдруг переменилась. Как будто ей действительно есть до этого всего дело. Из-за Малфоя, например, да-да.

Но сейчас ей очень хотелось послать всю эту историю и ее участников боггарту в задницу (есть ли у боггартов задница?) и уйти сию же секунду. Сама затея нести дракона — маленького, но дракона! — через весь замок на Астрономическую Башню выглядела даже не гриффиндорством, а самоубийственным идиотизмом, но эти герои умудрились пойти еще дальше. Они не только согласились на такой план. Они сдали план Малфою.

Взяли и своими руками вручили ему бумажку с подробным описанием: кто, что, когда и куда понесет. Чтобы Малфой не забыл, стало быть. Эти гриффы такие заботливые ребята, оказывается!

— Скажи мне, что там хотя бы не было слова дракон!

— Грейнджер, хватит нападать на меня! Мы не знали, что Малфою взбредет в голову взять книжку, в которой будет лежать письмо. У нас не было причин не называть дракона драконом, понятно?!

Оправившись от первого шока, Поттер довольно легко принял объяснения Хагрида, что Гермиона, мол, в курсе, а потому может остаться послушать новости. Так что все могло бы быть мирно и вообще прекрасно, если бы Гермиона могла столь же легко принять беспрецедентный идиотизм ситуации.

— Ну хотя бы имени мистера Хагрида в письме не было? — сам лесник продолжал свою возню с драконом в доме, поэтому ему было не до разговоров.

— Вроде бы, нет…

— Ну, хотя бы его вы прямо сразу не подставили, и то хорошо. Но вообще, прекрасно сработано, Поттер. Просто отлично. Вам теперь остается надеяться только на то, что Малфою не придет в голову просто пойти и показать кому-нибудь это письмо. Я бы на его месте именно так и сделала, но надеюсь, что для него это слишком просто и что он предпочтет ловить вас с поличным.

— И тебе не стыдно такое говорить? — возмутился Поттер. — Ты хочешь, чтобы он нас ловил?!

— Поттер, ну пожалуйста, если не мозги, то хоть уши у тебя должны нормально работать! — вызверилась Гермиона. Нет, ну он правда бесит! — Малфой вас будет ловить в любом случае, но если он отнесет ваше письмо, например, МакГонагалл, то все, конец вашей афере. При наличии письменного свидетельства ей нужно будет хотя бы проверить его слова, а при проверке она тут же найдет вашего Норберта. Но я надеюсь, что он письмо не отнесет. Тогда у вас есть хоть какой-то шанс.

Тут Гермиона немного лукавила. Честно говоря, ей казалось, что преподавательский состав — хотя бы какая-то его часть — уж наверняка в курсе дела. Потому что когда лесник забрасывает свою работу (Хагрид сам пожаловался, что не успевает), ходит покусанный и опаленный, а в окна его хижины можно наблюдать странные огненные явления, есть основания заподозрить что-то неладное. Или нет? Или с ним постоянно что-то такое случается, и никому нет дела, как выглядит лесник и как живет, и выполняет ли свою работу? Ну, тогда… в общем… даже если бы все были в курсе, это не повод вести себя так беспечно! Взрослые непредсказуемые, сегодня смотрят сквозь пальцы, а завтра поймают и накажут. Хорошо если только баллы снимут.