Тай Сазерленд - Сердце Холода [litres]

Так вот на какие переговоры улетела королева Глетчер, понял Холод. В дождевой лес к Ореоле, обсуждать судьбу пленницы. Неужели Хладна так и спит, мучаясь кошмарами с участием Пурпур? А когда проснётся, её ждёт наказание – какое? Едва ли королева радужных сочтёт достаточным понижение в ранге до Седьмого круга – тяжесть этого наказания поймёт только ледяной!

– Отец! – нарушил вдруг молчание Град. – Я больше не вижу себя в списках племени, но прошу позволения говорить.

Нарвал медленно наклонил голову.

– Говори, только кратко.

– Мой брат действовал опрометчиво, но лишь потому, что спешил – моя жизнь была в опасности. Не подоспей он вовремя, меня казнили бы. Там, за пределами королевства, он вёл себя храбро и с честью, и я готов подтвердить это перед самой королевой!

Старший брат покосился на Холода, словно намекая, что сказал ещё не всю правду. Дружбу с Вихрем, Кинкажу и Луной он не мог одобрить. Так и не скажет? Рассчитывает, что младший в благодарность промолчит о Пирите?

– Пойдём ко мне, – кивнул Нарвал, отряхивая снег с крыльев. – Расскажешь всё подробно… А ты, Холод, отправляйся в свою комнату, тебя вызовут.

Следуя за отцом, Град вновь бросил на младшего многозначительный взгляд. Вскоре разлетелись и остальные драконята. Холод остался во дворе один.

Он изучил списки на Стене рангов. За время его отсутствия на первое место в Первом круге драконят вышла двоюродная сестра Снежна, родная дочь королевы. Она и так заносчивая и самодовольная, а теперь, наверное, совсем задерёт нос! Следом значится Рысь – а вот это здорово, она хоть и не из самых высокородных, но старательная и умненькая.

Перейдя к взрослой стороне списков, ледяной дракончик с огорчением заметил, что его собственные родители упали в ранге сразу на несколько ступеней, оказавшись в опасной близости от Третьего круга. Ещё немного, и они потеряют право жить во дворце! А кто виноват? Конечно, Холод с Хладной! Родители отвечают за детей, а как же.

Неудивительно, что отец так рассержен! Во всяком случае, похоже на то, хотя наверняка сказать трудно: он никогда не выставляет наружу свои чувства, будь то радость или гнев.

Вот тебе и счастливое возвращение в родной дом, о котором столько мечталось! С другой стороны, а чего было от них ожидать, торжественного чествования? Кивка одобрения разве что, но даже это оказалось несбыточной фантазией.

Едва переставляя лапы от усталости, Холод брёл по коридорам дворца. Он низко кланялся всем, кто попадался навстречу, почти не получая ответных поклонов и замечая испуг в их глазах. Ну, теперь хотя бы не надо запоминать, кто выше, а кто ниже рангом. Все, кого ни возьми, выше, зато жить стало проще – хоть какое-то утешение.

Даже вид собственной комнаты больше не радовал. Она будто стала теснее, а голые стены показались пустыми и скучными. Волшебные снежинки мельтешили во льду, сливаясь в сплошную белую пелену – снаружи начиналась метель.

Окно выходило на плац, как раз на Стену рангов, и смотреть в него решительно не хотелось. Дракончик снял с плеча лунный шар, поставил на стол и слегка повернул, приглушая свет. Улёгся на ледяной уступ, служивший кроватью, но, поворочавшись, снова поднялся и прихватил пару тёплых медвежьих шкур.

Конечно, привык спать на мягкой траве – совсем расслабился! Однако усталое тело так ныло, что мучить его ещё больше не было никаких сил. Он свернулся под жарким белым мехом, вспоминая яркие краски дождевого леса, суету и запахи города Мечты, весёлый гомон учеников и стук когтей по коридорам Яшмовой горы… А ещё – серебряные капельки на чёрной чешуе, блеск тёмных глаз в лунном сиянии и огненный выдох, защищающий друзей… «Не смей мне сниться!» – подумалось напоследок, и Холод провалился в уютный мрак, сознавая, что сон всё равно будет о ней , и втайне этому радуясь.

Он ждал пробуждения от острых когтей посыльного, и потому даже растерялся, что никто его не тревожит, лишь серый утренний свет лениво сочится из окна. Ещё удивительней было, повернувшись на другой бок, встретить пристальный взгляд матери.

Дракончик испуганно ойкнул, подскакивая и роняя на пол меховые одеяла. Тундра взглянула на них удивлённо-неодобрительно и откинула в сторону. От резкого движения клыки небесных драконов у неё в ожерелье издали резкий костяной стук, от которого Холоду всегда хотелось убежать и зарыться в сугроб.

– Солнце давно взошло, – строго произнесла мать.

Он глубоко вдохнул, приходя в себя, и постарался ответить тем же ровным деловым тоном: