Алексей Фирсов - Красные Башмачки

Теперь пришли все четверо: Марко, Лоренцо, Антонио и Вальтер. Расположились поудобнее. Мэтр прогуливался за спинами подмастерий, тер затылок, посматривая поверх голов на Лиз.

Два часа юноши рисовали ее без перерыва. Смущения она не испытывала, да и какое смущение может быть после двух лет в «веселом доме»? Взгляды юношей равнодушно скользили по ее коже, словно не живая женщина, а статуя перед ними! Вот что удивляло и настораживало Лиз.

В доме мэтра Тоффини проживали и работали только мужчины, юноши, в крайнем случае подростки. Кроме Ивонны, молчаливой пожилой кухарки из южной Конфландии и самой Лиз других особ женского пола здесь не имелось. И такое странное равнодушие!

Тоффини привез из Италики не только подмастерий, но и слуг. Большинство были уроженцами Италики, но Лиз родилась и выросла в южной Тевтонии и понимала их язык. В ее родных местах, как это бывает на стыке королевств жили люди разных народов и в разговоре люди легко переходили с одного языка на другой или даже перемешивая их в неудобоваримый для постороннего словесный «салат».

В начале третьего часа, перевернув песочные часы на столе, мэтр быстро подошел к постаменту.

— Устала?

— Немного…

— Потерпи еще чуть чуть, девочка моя.

Крупные карие глаза мастера смотрят заботливо.

— Не беспокойтесь, мэтр, я потерплю.

К обеду с позированием было покончено. Мэтр изучал рисунки учеников, а Лиз надев нижнюю полотняную рубашку сидела на краю подиума болтая босыми ногами.

Мэтр потер небритый подбородок и улыбнулся.

— Пусть оценит сама Элиза!

Юноши развернули свои наброски.

Лиз спустилась на пол и наклонив голову прошла слева направо разглядывая рисунки.

Серьезный Марко изобразил ее задумчивой и встревоженной.

Вальтер ухмылялся, придерживая свой лист. Он добавил пышности женским формам, и девушка закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться — такой задастой и грудастой ее изобразил свинцовый карандаш.

На рисунке красавчика Антонио девушка получилась мускулистой, как юноша, под кожей мышцы рельефно выступают… Лоренцо девушка на рисунке улыбалась весьма игриво и даже можно сказать — порочно!

— Что скажешь, Элиза?

— Могу ли я узнать, мэтр, для кого или для чего этот рисунок?

— Вот! Ребятки! Вот! — мэтр поднял указательный палец выше головы. — Элиза в отличии от вас задала правильный вопрос!

Как оказалось, Герцог Дармштадский заказал картину, изображающую нимфу озера в ее естественной красоте отдыхающей на берегу. Картину будет писать тот из подмастерий, чья нимфа окажется самой интересной для заказчика.

— Мне нравиться то что нарисовал Марко.

Марко победно улыбнулся, свысоко глядя на товарищей. Они обиженно загудели.

— Спорю на талер, мэтр, что заказчик выберет мой вариант! — здоровяк Вальтер ударил себя в грудь кулаком.

Азартные италийцы тут же начали биться об заклад. Лиз вернулась к подиуму и неторопливо оделась.

Она закрепляла подвязку на чулке, когда ощутила почти материальный взгляд.

Жестикулируя и повышая голос художники спорили, позабыв про натурщицу. Один только Марко смотрел на нее с интересом. Лиз одернула юбку и светло улыбнулась ему.

Лиз помогала Ивонне чистить морковь и лук для супа. От ядреного сочного лука слезы катились по щекам.

Скучно сидеть без дела и с кем еще поболтать как с пожилой кухаркой? Других женщин в доме-то нет! Из-за этого Лиз терпела луковый дух, да и всякие другие ароматы кухни.

Только Ивонна была крепким орешком. Малоразговорчивая, костлявая тетка оказалась неважным собеседником. Без дела тетка не сидела и хлопотала на кухне и, находясь при ней, было неудобно просто сидеть на табурете. Вот Лиз и взялась помогать.

— Готово!

— Потри пальчики долькой лимона, а иначе останутся желтыми.

«Наконец-то ее прорвало!»

— Ивонна, а ты приехала тоже из Италики?

— Тоже.

— Ты давно служишь у мэтра?

— Давно.

Кухарка ворочала поварешкой с длинной ручкой в котле — вылавливала куски сварившегося мяса.

«Хоть пытай ее!»

— А почему здесь в доме мэтра нет других женщин?

— Потому.

— Не говоришь, потому что не знаешь?

Ивонна зыркнула черным глазом из-под чепца.

— Сама спроси у мэтра. Болтушка.

— Я не болтушка! — запротестовала Лиз, пытаясь состроить невинно-глуповатую гримасу.

— Элиза! Элиза!

На пороге худенький длинноволосый мальчик. Шмыгнул носом и уставился любопытствующими глазками — маслинами.