Вероника Абашина - По одному пути [СИ]

— Зачем? — Двуликий прищурился. Ему все хотелось, чтобы Пантидера первая призналась в невысказанных чувствах.

— Есть у меня планы на тебя, — интригующе протянула она и с усмешкой обратилась в рысь.

Вальд глядел вслед убегающей кошке и гадал, что за загадочные планы у этой зеленоглазой чертовки.

Коренастый мужчина, скрывающийся за углом площадки, где распрощались напарники, устало запустил пальцы в длинные пепельно-русые волосы. Его голубые глаза, потускневшие от мучительного существования — не жизни — горестно уперлись в небесный потолок. В подруге своего сына он узнал тех, кого любил и кого погубил. Чувство вины, съедавшее его почти девятнадцать лет, усилилось.

«Недолго осталось», — утешал себя правитель двуликих, неторопливо скрываясь в коридоре.

В поместье Пантидера вернулась в хорошем настроении. Время близилось к вечеру, и девушка решила принять ванну, предварительно найдя себе компаньона в лице Шармита. Брат нашёлся на своём обычном месте, за своим обычным делом — в кабинете за бумажной работой.

— Ты вообще спишь? — Не поздоровавшись, поинтересовалась она, скользнув в комнату, заваленную документами. Шармит вскинул голову и явил сестре ужасно красные глаза и темные круги под ними.

— Сплю, конечно, — вяло возмутился начальник разведки, но сестра поняла, что правдой тут и не пахнет.

— Короче, — воскликнула она, не обращая внимания на лепет трудоголика, и потащила его за руку из-за стола. — Ты идешь со мной в ванную!

— Что? Но мы же… — Растерялся парень, однако сопротивления не оказывал — сил не было, да и всё равно бесполезно ведь объяснять ей, что он не привык к гаремским обычаям.

— Я сделаю тебе массаж, — соблазняла его сестра. Она хотела добавить, что массаж эротический, но, когда заметила, что брат сдался, то решила его более не смущать.

Оказавшись в комнате для водных процедур, Пантидера первым делом решила раздеть Шармита. А то вдруг ещё сбежит, когда она будет снимать свою мизерную экипировку из ошейника невесомости. Он ворчал, смеялся от щекотки, зевал из-за недосыпа и практически спал на ходу. Бывшая фрейлина отвела своего начальника к широкой скамье и уложила на нее брата лицом вниз. Девушка мимолетно прошлась взглядом по спине парня и сразу же замерла, выронив из рук бутылочку с маслом.

— Что это? — дрогнувшим от ужаса голосом спросила двуликая, рассматривая страшные, словно от ударов плети, шрамы. Память внезапно подкинула ей воспоминание, в котором она на территории церкви прячется среди ветвей ивы, а внизу безжалостно порют парня, благодаря неосторожности которого Пантидера смогла сбежать. — Нет, — прохрипела она, сделав шаг назад.

Сонливое состояние Шармита как рукой сняло. Он соскочил с лавки и заключил сестру в крепкие объятия.

— Ничего не говори! — шепотом попросил он. — Ничего!

— Это ведь я… — почти плача бормотала двуликая, цепляясь за его плечи.

— Это не ты! — отрезал парень.

— Но из-за меня! — вкинула голову целительница. — Это я украла у тебя ключи, из-за меня тебя избивали! Из-за меня ты чуть не умер!

— И благодаря тебе я не умер! — перебил ее Шарм, встряхивая с каждым словом. — Если помнишь, это ты подлечила мои раны, ты не бросила меня умирать! Ты и никто другой! Я никогда не считал тебя виноватой, да и в тот момент я был счастлив, что ты наконец решила сбежать! Я всю жизнь тебя искал, и ты думаешь, что какие-то шрамы заставят меня отказаться от тебя?! Ты правда в это веришь?

Пантидера молчала. Она уже поняла чувства брата. Но ей все еще было плохо — перед глазами так и стояли брызги крови, его разодранные края ран…

— Нет, — тихо ответила некромантка, со слезами глядя ему в глаза, — не верю.

— Хвала Пандоре! — облегчённо воскликнул юноша и поцеловал ее в щеку. Пантидера слегка улыбнулась, хотя на самом деле ей было больно от осознания, что она чуть собственными руками не убила родного брата.

«Я так рада, что ты есть у меня…» — мысленно призналась девушка и крепко-крепко вжалась лицом в обнаженную грудь Шармита.

— Кто-то тут обещал мне массаж, — неловко напомнил парень, чтобы отвлечь сестру от грустных воспоминаний.

— Сейчас, — опомнилась целительница. Брат с готовностью улегся обратно на скамью.

Девушка с едва сдерживаемым содроганием разлила по иссеченной коже ароматное масло и принялась нежно разминать мышцы, стараясь не причинять онемевшей из-за шрамов коже дискомфорт. Пальцы скользили вдоль белых, розоватых рубцов, которые уже невозможно было убрать даже с помощью дара. Как Пантидера ни старалась, но от сожаления и чувства вины избавиться у нее не получалось. Оставалось только выражать свои извинения через прикосновения.