Андрей Земляной - Успеть до радуги

Меня с разбегу воткнули в это кресло, ладно хоть не лицом вниз, и все заверте…

Через некоторое весьма продолжительное время я, сияющий и выглаженный, будто воротничок курсанта перед строевым смотром, стоял у высоченных дверей в компании четырех офицеров личной охраны Императора. Новая форма, сидевшая на мне вполне пристойно, опять давила на шею, но к этому омерзительному гадству и проявлению общей гнусности окружающего мира, не имеющему права существовать в цивилизованном обществе, я уже давно относился совершенно спокойно.

Ожидание не было долгим. С подобающим случаю шелестом створки дверей распахнулись. Некто лысый и сморщенный в оранжевом балахоне, держа перед собой какой-то свиток, негромко, но звучно и внятно произнес красивым баритоном:

– Ат Хаттори иррисант Каррох калтор ис хор Ша Гранг.

Я даже не могу сейчас сказать, что же именно я ожидал увидеть в приемной императора. Роскошь и богатство? Наверное. Толпу одалисок? Вряд ли, но возможно. Только зал, в который я вошел, был скромен до аскетичности. Белоснежные стены, едва желтоватый мозаичный паркет и огромный купол, словно потолка не было вовсе, а над всем помещением было только небо. Ни картин, ни статуй. Красотища! Немного портил вид лишь сам Император, сидевший за немного потертым и весьма обширным столом из неизвестной мне зеленоватой крупноволокнистой древесины.

Задумчиво перебирая какие-то документы на своем монументальном столе, Император, казалось, не обращал на происходящее никакого внимания. Рядом с ним стоял толстый человечек небольшого роста, скорее похожий на пивной бочонок. Человек был абсолютно лыс и одет в темно-синий мундир с неразличимо-непонятными знаками различия.

В той суете в парке я толком не успел разглядеть самого Императора. Но сейчас, когда до него было метров тридцать, я увидел почти полностью седого человека в простой накидке-хатти черного императорского цвета. Крупные черты лица и глубокие морщины. Император разглядывал документы, подаваемые через равные интервалы времени толстяком и, как мне кажется, даже не обратил внимания на меня. Я постоял еще некоторое время и уже принялся было рассматривать красивую мозаику на полу, как услышал такой же звучный и раскатистый голос:

– Подойди ближе.

Я вдруг отчего-то понял, что глубина звучания зависела вовсе не от владельца, а целиком от акустики зала. Интересно, а как здесь будет звучать мой голос? А подойти, что ж, это можно… Сапоги противно поскрипывали и громко бухали при каждом шаге, отдаваясь каким-то странным щелкающим эхом. Но с пятого или с шестого шага мне удалось справиться с ними и подойти вполне пристойно-бесшумно.

Император наконец бросил свои бумаги на стол и обратил все свое внимание на меня. А я на него. Черты его лица, пожалуй, были немного резковаты для того, чтобы быть красивыми в моем понимании. Но зато теперь было ясно, от кого Эрна унаследовала тонкий чувственный рот и мягкие пушистые брови. Несмотря на это глаза у Дарха были пронзительные как у змеи. Глубоко посаженные и выпуклые одновременно, они были резко очерчены бровями и подглазничной складкой. И я почему-то подумал, что если не смогу сделать Императора своим другом, то хуже врага не пожелаешь.

Тихо свистнули сервомоторы, часть пола раздвинулась и из пола напротив стола беззвучно выскочил стульчик, на который мне и было указано костлявой императорской дланью. Иглы, яд и костры инквизиции - все это промелькнуло пред моим внутренним взором, когда я мягко, словно осенний лист, опускался на такое невзрачное с виду сиденье.

– Твое имя?

– Ша Гранг, Император, - сказал я, прислушиваясь к раскатам собственной речи.

– Нет, я имею в виду настоящее имя.

– У Императора есть повод сомневаться?

Нет, конечно, у тебя миллион поводов сомневаться, но лично мне интересно, что именно для тебя явилось таким поводом.

Император кивнул толстяку, и тот, с улыбкой гиены посмотрев на меня, начал неожиданно приятным и бархатистым голосом.

– С момента реанимационных процедур ты бредил на языке, который не смог расшифровать ни один из наших лингвистов. Правда, - он перевел взгляд на Ша Дарха, - реаниматоры сказали (при этих словах император слегка поморщился, как от дольки лимона - вероятно, речь шла о Рат Са) - Так вот, реаниматоры сказали, что такое иногда бывает и связано с временными проекциями вселенской Матрицы разума. Но обычно такие больные теряют двигательную и интеллектуальную активность. В твоем случае двигательная активность ничуть не пострадала. Амнезия как следствие травмы была преодолена тобой меньше чем за два геи. Очень странно, особенно если учесть объем информации, прошедший через госпитальный терминал Сети. А черт, хотел же перебросить данные через анонимный роутер! Да хрен с ним, в конце-то концов…