Екатерина Бакулина - Кречет и Зимородок [СИ]

Ноги сегодня особенно ныли, к непогоде, что ли? И поясница. Не разгибалась почти. С трудом забрался на помост. Ступеньки жалобно скрипнули под его весом, с надрывом — как же надоел это звук! Вытер вспотевший лоб. Отдышался…

…и сердце неприятно покалывало.

Епископ ухмылялся, разве что руки от радости не потирал, и в полголоса живенько обсуждал что-то с приором. Де ла Гарди помахал Иефу рукой, предлагая подойти, но он сделал вид, что не заметил — нет уж, мы люди старые, больные, ножки у нас не ходят… пусть сам тащится, если приспичило. А ведь это один из людей приора недавно съездил венатору табуреткой по лицу. До сих пор болит.

На Зимородка Иеф старался не смотреть.

Откашлялся, взял бумагу, поставленным звучным голосом зачитал приговор, дал отмашку палачу. Толпа загудела в предвкушении.

Иеф отошел в сторону, тяжело опустился на приготовленный стул, на минуту закрыл глаза.

Больше всего боялся слушать, как Зимородок станет кричать. Крики пытуемых никогда не получалось слушать равнодушно, Иеф считал это своей слабостью, но поделать ничего не мог. А уж сейчас… Зимородок не кричал. Совсем. Ни единого звука. Даже толпа затаила дыхание, прислушиваясь. Отчетливо слышно было лишь глухой, чавкающий звук удара, сухой хруст ломающейся кости и тяжелое сопение палача. От удара, привязанное к доскам тело слабо дергалось. Сначала ломали руки в нескольких местах, потом ноги, потом ребра и хребет. Подумалось, Зимородок потерял сознание. Нет, не потерял. Вон, челюсти сведены до предела, закаменели, только ноздри заметно вздрагивают и иногда дергается кадык. Лоб блестит, мокрый от пота. Удивительно ясный взгляд, поверх головы палача, куда-то на крыши домов.

Боже милосердный…

Когда подошел епископ, склонился над Зимородком, желая что-то сказать, тот плюнул ему в рожу. Смачно. Кровью. Иеф не удержался от злорадного нервного смешка.

Потом изломанное тело подняли, подвесили к колесу лицом вверх. Пусть так и встретит смерть, смотря в небо.

Дождик начинал накрапывать.

Почему-то подумалось, что если бы затея с Якобом удалась, то Зимородок сейчас бы не молчал, а вопил благим матом, старательно изображая страдания. И не чувствовал бы, конечно, ничего. Потом через пару дней бы умыкнули его, под видом похоронной процессии, и на следующий день — хоть опять за драконами по полям бегай… Якоб — он может. И все равно, только ненормальный мог на такое решиться.

Сейчас все взаправду.

Капли дождя стекали по шее и лезли за шиворот, заставляя ежится.

Все.

На сегодня закончено. Иеф поднялся с трудом, ноги затекли, не слушались и кружилась голова. Можно идти.

Дома шумно и непривычно многолюдно. Как не кстати сейчас…

Хотелось побыть одному и в тишине. Буркнув что-то неразборчивое, Иеф ушел наверх, в кабинет, от завтрака отказался, только попросил горячего вина.

Следующим вечером в дом буквально вломился Бергес. Едва не снес старичка Бертрана на пути, поскакал через три ступеньки наверх. Взмокший весь, запыхавшийся.

— Иеф! — орал он еще с лестницы.

От такого начала королевского венатора слегка передернуло — даже страшно представить, что у него там.

— Да? — он вышел было на встречу, но Бергес схватил его за локоть и втащил в кабинет. Поговорить наедине.

— Слушай, как Зимородок? Он еще жив?

Черт! Иеф мысленно выругался — ну, и вопросы!

— Не знаю. Судя по тому, что тело еще не сняли — наверное, да. Там охраны — толпа, не подойдешь. Строго блюдут, собаки. Боятся очередного подвоха. Хотя уж чего бы проще, на самом-то деле… заколоть и сжечь тело… ан нет… Мертвого — ни один колдун не воскресит.

Говорить все это было неприятно.

Бергес слушал в пол-уха, схватившись за стенку, стараясь отдышаться. Набегался? С непривычки-то. Вытер лоб тыльной стороной ладони, глянул на венатора.

— Якоб жив, — вдруг выдал хрипло.

— Что?!

Иефа аж подбросило на месте, а Бергес в ответ скрипнул зубами.

— Якоб жив… — повторил он. — Плох, правда, старик, и очень слаб… но вроде пошел на поправку. Что-то да сможет… Не в полную силу конечно… Но…

— Да какого ж черта тогда?! — Иефу показалось, что он кричит, но вышло почти шепотом, тихо. Змеей зашипел.

— Я раньше не мог, — лицо Бергеса совсем багровое от напряжения. — Поверь, Иеф, я не мог ничего сделать. Мне велели привести Зимородка в Гельт, и чтоб… ну, ты же понимаешь… чтоб никаких магических штучек… ну, как я иначе… у меня семья…