Мила Нокс - Наместник ночи [litres]

Тетушка издала циничный смешок. Франциск задрожал от гнева. Он ясно представлял себе лицо матери в этот момент: поджатые губы и окаменевшее лицо.

– Не церемонься с этим ребенком, иначе вырастет таким же беспутным, как его папаша! Ты ведь не хочешь этого, Делайла? Ты слишком жалеешь мальчишку, дорогая. – Тетушка попыталась придать своему голосу сочувственный тон, но вышло слишком наигранно. – Я понимаю, милая, вы пережили такую трагедию… Но все-таки, знаешь, это не повод баловать этого маленького эгоиста! Дети вообще легко привыкают к новым обстоятельствам!

– Обстоятельствам? – переспросила мать.

Ее голос почему-то тонко зазвенел, став таким непохожим на обычный. Тетка крякнула: видимо, поняла, что ляпнула не то.

– Трагичным обстоятельствам, – поправилась она. – Я знаю, как это тяжело для вашей семьи… Но прошло столько времени! Уже и ты, дорогая, должна прийти в себя.

Повисло молчание.

– Такое не проходит, Мюриель.

– Кто знает, кто знает… говорят, время лечит.

– Нет, – пробормотала мать. – Ничего не лечит.

Позади Франца послышались шаги: это служанка спускалась на первый этаж. Волоча ноги, мальчик направился в гостиную, все еще размышляя над услышанным.

К счастью, с ним не разговаривали. Тетка с матерью его игнорировали, и по их злым и нарочито равнодушным лицам можно было понять, что догадка Франца была верной: он отсутствовал всего одну ночь. Как бы Делайла ни ненавидела Франциска, а все же, увидев после долгих поисков пропавшего сына она бы, наверное, вела себя по-другому. Разве нет?

После завтрака Франц хотел снова наведаться на Мельницу, но понимал, что, если отлучится из дома, терпению матери придет конец. Однако нельзя было оставлять лекарства в животе, и Франц последовал обычной тактике. Выскочив в сад, спрятался в кустах и опорожнил желудок.

На этот раз бражник не появился.

Франциск уселся на корень гигантского бука и прислонился к широкому стволу. Земля была еще влажная, но солнце пригревало. Скоро высушит мокрую траву, от бури не останется и следа…

Бури в природе.

Но не в душе.

С дороги донеслось насвистывание.

Поначалу Франц не обратил на это внимания, но прохожий приближался, и вскоре вместо насвистываемой мелодии послышался чей-то тонкий голос, напевающий детскую песенку про старушку и кота, которые летали по небу на метле.

Франц мигом узнал голос.

Он выглянул из-за ветвей: по залитой солнцем дороге вприпрыжку шагала девчонка в клетчатом платье, непослушные волосы трепетали на легком ветру.

– П-с-с, – шепнул Франц.

Лу остановилась, повертела головой.

– Я тут! – Мальчик привстал, чтобы его было видно.

Брови Лу взлетели домиком, но она быстро сделала вид, будто не заметила Франца, и двинулась дальше.

– Лу, мне нужно поговорить.

Свист прекратился.

– А ты чего сидишь в засаде, как разбойник? Приличные люди так не поступают.

Лу горделиво задрала нос, но теперь ступала медленнее. Франц тяжело вздохнул и вышел навстречу. Девчонка замерла, уставившись на него синими глазищами. Франц смутился, но быстро взял себя в руки.

«Я должен выяснить правду».

– Ответишь на один вопрос? Каким бы странным он ни показался…

На этот раз голос не дрогнул. Видимо, даже Лу почувствовала прозвучавшую в его словах уверенность, потому что смеяться не стала. Девчонка сдвинула брови и посерьезнела.

– Валяй.

– Мы виделись с тобой… вчера?

Лу прищурилась, и Франц подумал, что она сейчас покрутит пальцем у виска. Но взгляда не отвел. Ему нужен ответ. Нужен. Девчонка пожала плечами и фыркнула:

– Ну, да… А что?

«Так, значит, правда! Полночь мне только… приснилась? Привиделась? Неужели я сошел с ума…»

– Ничего.

В горле стоял ком. Франциск горько скривился, покачал головой и отступил в тень буковых ветвей.

– Эй? – Она махнула рукой. – Куда намылился? Да погоди же!

Франц не откликнулся, но едва сделал пару шагов к тропинке, услышал шелест в кустах.

Это Лу сунулась следом.

– Не ходи сюда, Лу, – покачал головой мальчик. – Тебе здесь нельзя быть. Мюриель взбесится.

Громко хлопнуло окно, послышались голоса, и Франциск боязливо оглянулся на дом.

– Пошла она к черту, – фыркнула девчонка. – Думаешь, я впервые тут околачиваюсь?

Лу уперла одну руку в бок, а другой облокотилась о буковый ствол, да так по-хозяйски, что Франц понял: не впервые. Лу пробежалась взглядом по его лицу, одежде. Снова прищурилась. О чем-то раздумывала.

– Чего это с тобой?