Виктория Шваб - Наш темный дуэт [litres]

Ильза осталась одна, а Генри умирал, и многое из того, что он любил, могло уместиться в металлическую коробку.

И все могло быть утрачено.

Кейт сжала его пальцы.

Лифт остановился, и двери разъехались.

Перед ними открылся пентхаус, тихий и сумрачный.

Первым, что услышал Август, было затрудненное, сдавленное дыхание. Август ринулся вперед, даже не задумавшись, по коридору и в гостиную и нашел его там.

Генри.

Привязанный к стулу, бледный, в полубессознательном состоянии, но живой.

На ошейнике у него на горле мигали красные цифры.

24:52

24:51

24:50

– Ани! – крикнула Эмили, но техник уже была рядом с Генри, и Харрис проверял его пульс, а Харрис с Соро обыскивали помещение.

Эм опустилась на колени рядом с мужем.

– Я с тобой, – произнесла она. – Ты – законченный болван, и потом, когда мы тебя спасем, я тебя убью, но мы здесь.

Генри попытался что-то сказать, но рот его был заклеен скотчем. Эм протянула к нему руку, но Ани ее остановила.

– Ни к чему не притрагивайтесь, – предупредила она, – пока я это не обезврежу.

Генри уронил голову на грудь. Комм на воротнике у Августа затрещал.

– Второй этаж – пусто.

– Там два трупа, – сообщила Кейт. – Человеческих. И я нашла планшет.

Вернулся Харрис.

– Везде чисто.

– Тут никого нет, – добавили Соро.

Что за бессмыслица?

– Третий этаж – пусто, – донесся из комма другой голос.

Август нахмурился. Где малхаи? Где Клыки? Где монстры?

Кейт недоуменно уставилась на планшет.

– Что за бессмыслица, – сказала Ани, возившаяся с устройством.

– Подожди, – начала Эм, но Ани уже сорвала с Генри ошейник – просто содрала с силой, которую не применяют, имея дело с настоящей бомбой.

И вдруг Август осознал, в чем дело.

Бомба оказалась ненастоящей.

И вообще это была не бомба, а обычный ошейник, наподобие тех, что носили Клыки, и при нем – несколько кусков цветной проволоки и таймер.

– Что за ерунда? – спросил Харрис.

– Четвертый этаж – пусто.

Расправившись с ошейником, Ани сняла скотч со рта Генри.

Голос его был хриплым, а дыхание прерывистым, но слова его разнеслись по пентхаусу:

– Это ловушка.

Они напряглись, а из комма продолжали звучать голоса:

– Пятый этаж – никого.

– Допустим, – произнесла Эм, – но почему же тогда на нас не нападают?

– Потому, – ответила Кейт, не отрываясь от планшета, – что мишень – не мы.

Экран планшета был заляпан кровью, но Август разглядел карту города и хорошо знакомое здание, окруженное полосой. Компаунд.

Кейт кинулась к лифту.

– Уходим! Скорее!

Соро схватились за комм и отдавали приказы, а Джексон с Ани помогли Генри встать. У него подгибались колени, грудь тяжело вздымалась, лицо посерело.

– Останься со мной, – попросила Эм.

Кейт вызвала лифт. Август подумал про Ильзу на пороге Компаунда, про Колина в вестибюле, про десять тысяч невиновных, набившихся в здание, рассчитанное на полторы тысячи.

Лифт звякнул, двери разъехались – и оказалось, что в кабине кто-то есть.

В островке света стояла Алиса, сверкая острозубой улыбкой.

– Куда-то собрались?

Грузовик мчался по тоннелям под городом, дергаясь и дребезжа на колдобинах. Лучи фар освещали дорогу.

Корсаи шипели, но Слоан не переживал – помиримся. В конце концов, скоро будет куча трупов.

Наконец впереди показалось отверстие.

Алиса отлично справилась: между старым и новым тоннелями образовался огромный кратер. Обломки убрали, и получилось подобие дороги. Грузовик прополз через дыру и выбрался на заброшенную станцию метро. Широкая лестница когда-то заканчивалась тупиком – упиралась в потолок. Ее замуровали, когда метро было закрыто, и наверху возвели дома но и ее вскрыли взрывом.

Малхаи сгрузили клетку с грузовика.

Слоан поднялся по лестнице, вышел наружу и триумфально раскинул руки.

Он находился в Компаунде.

Это был бетонный коридор. На стенах виднелась нанесенная через трафарет надпись «3». За чередой открытых стальных дверей виднелись помещения, смахивающие на камеры. Слоан подумал, что они идеально подойдут для сунаи. Соро сюда, а Августа вон туда. Несложно будет заморить их голодом до того, чтобы они сорвались во тьму.

Малхаи втащили закутанную клетку в коридор, и Слоан на миг коснулся ее руками в перчатках. Руки пронзило болью – и восхитительным предвкушением. Это напоминало момент перед началом охоты, те драгоценные секунды, когда жертва выпущена, когда он позволил своему напряжению высвободиться, все чувства обострились, и все вокруг сделалось пронзительно-отчетливым.