Виктор Кораблев - Детство кончилось [СИ]

Он вообще ничего не мог понять. Нет – просто не мог. Он тупо смотрел на дрожащую спину девушки. В голове было пусто. Ред словно вернулся на два года назад, когда Андерс изливал ему свою душу, а он не знал, как поступить. Редрик понял, что с тех пор ничего не изменилось. Он – все тот же ребенок, который даже не может разобраться, не то что в чужой проблеме, но даже в своей собственной.

Грудь обожгло. Смоки старательно зализывал рану парня. Было больно, но отрезвляюще. Кровь перестала идти. Редрик, в благодарность, погладил коня по носу и понял, что снова может двигаться. Он промотал в голове сказанное Далилой.

– Почему, ты это сделала?

– Я… мне нужно было, что-то… Сведения. Что скрыты под этим проклятым спрутом. Чтобы он был в безопасности, чтобы обменять… Они забирают детей, – она снова заплакала.

– На что ты хотела обменять эти сведения, на Билли и Элли?

– Нет.

– Тогда…

– Я беременна, Редрик.

К предыдущему состоянию, добавилось оглушение с характерным звоном. Подступила тошнота. Его чуть не вырвало, остатками груш и персиков, и половиной бутылки гномьего пойла. Он боролся с этим.

Зрение сузилось до точки. Посыпались искры. Но шло время, и мир стал расти, а тошнота отступать. Он обнаружил себя – гладяшим волосы девушки, что плакала у него на коленях. А его сердце билось так часто, что казалось будто не бьется вовсе. Он понял, что не дышит. Редрик глубоко вдохнул.

– Поехали домой, – фраза сама вылетела, с выдохом.

Всю дорогу до кампуса, девушка продолжала хныкать. Было уже поздно, но в окнах горел свет. На крыльце сидели и курили Гизмо с Лоуренсом. В дверях стояла Валенсия. Увидев состояние приехавших ребят, лавочник передал гремлину, что-то блестящее. Тот незамедлительно это проглотил.

Редрик спустил Далилу с седла. Она смотрела вниз. Подошла гномиха. Ее лицо ничего не выражало, она просто взяла девушку под руку и завела внутрь. Та не сопротивлялась. Гизмо пошел следом. В свете мшистого фонаря Ред не видел глаз отца, но его лицо было спокойным. Он продолжал курить трубку.

– Подойди.

Сын подошел. Лоуренс отвернул край окровавленной рубахи.

– Больше не бери мои рубашки, ты их постоянно портишь.

– Это все что ты можешь сказать?

– Нет. Ты выглядишь так, будто твой конь принял тебя за свою мамку, а ты и рад. Вон – титьку ему дал пососать.

– Не знаю, как выглядят матери. У меня ее не было.

– Вот значит, как… – отец поднялся, и выбил трубку. – Ну пойдем – поговорим об этом.

Лавочник зашел в конюшню, за ним вошли Редрик и его конь. Последний спокойно занял свое место и неуверенно водил взглядом между людьми. Лоуренс встал, уперев руки в бока.

– Я хотел начать сам, но ладно – дорогу молодым. Пока – твоя очередь.

Редрик не совсем понял, что имел ввиду его отец. Но начал рассказывать. Он рассказал о произошедшем на пляже, и о своих мыслях, по этому поводу.

– ...и еще одно. Скоро ты станешь дедушкой, – закончил Редрик свой рассказ.

На лице лавочника играли тени от масляных светильников. Казалось, что его лицо каждый миг меняет выражение. Но в глазах отца читалось снисхождение, а черты представляли застывшую гримасу иронии.

– Насчет обнесенной хаты полковника я слышал. А вот остальное – это вряд ли.

– Ты, о чем? – Ред растерялся. Его одновременно сбили с толку и ответ и полное безразличие на лице отца.

– Просто, Валенсия с первого дня поит девчулю хитрым травяным сбором. Таким балуются шлюхи и прочие ветреные личности. Ну и женщины в возрасте, что следят за здоровьем. Она, кстати, нашла его рецепт в одной из книг Симона.

– Зачем они его пьют?

– Чтоб пузо не росло. Без этого она бы еще легче водила тебя за нос.

Редрик сорвался. Он сам не понял, как это произошло. парень осыпал отца ударами и проклятиями. Он обвинял его во всех бедах мира. Обвинял в том, что тот лишил его и девушку, которую он любит… а, впрочем, чего лишил то? Чего у них никогда не было, и к чему они не были готовы?

Взгляд Редкика поплыл. Лоуренс все это время стоял неподвижно, будто весь напор парня – лишь слабый ветерок. Но увидев изменение в глазах сына, он словил его кулак лбом. Руку парня пронзила боль, он прижал ее к груди.

– Теперь – моя очередь.

Сначала, правый кулак лавочника въехал в скулу Редрика. Его голова откинулась, он невольно выпрямился. Затем, левый кулак врезался парню в область желудка, Реда согнуло. Напоследок, отец схватил сына за волосы, и впечатал его голову в вертикальную балку. Что-то треснуло. Парень упал на колени, и его вырвало в поилку для лошадей, затем он завалился навзничь и отключился.