marsuser - Терра инкогнита

— Стоп, — сказал я самому себе, — попробуй еще раз.

Меня не беспокоило, что он умер, меня беспокоило то, что он умер внезапно. Теперь такие слова как «вдруг», «неожиданно», «ни с того ни с сего» находятся под запретом. На любого рода случайности наложено табу, потому что ни одна случайность не должна омрачить человеческого счастья. И в самом деле, о каких случайностях может идти речь, если, глядя в мир, как в зеркало, ты видишь лишь бесконечное множество самого себя?

Когда-то давно, тайком, в глубине души, я любовался красотою случая, с замиранием сердца прислушивался к отдаленному рокоту случайных событий. Я мечтал о сверхъестественном. Я жаждал чуда, пусть бы даже оно заключалось в том, чтобы в меня ударило молнией. Гром среди ясного неба, удивление, восторг, как если бы слепой ныряльщик под водой, борясь с удушьем, вместо обычных звезд нащупал бы настоящую, живую, пульсирующую звезду. Когда-то давно я чувствовал эту пульсацию, этот таинственный ритм судьбы. Вот еще одно запретное слово, даже мысль о котором чревата неприятностями, а уж если произнести его вслух… Я покосился на философский камень. Несмотря на то, что мне доводилось всякое о нем слышать, выглядел он совершенно безобидно: обыкновенный тетраэдр, сделанный из прозрачного стекла. Эх, ладно, была не была. Я поднял его, и в то же мгновенье словно немая молния пронзила меня насквозь: я вспомнил.

«Извини, что был вынужден прибегнуть к этому фокусу с амнезией, — говорил Логос, а я слушал, не в силах произнести ни слова, погруженный в какую-то экстатическую немоту. — Так будет лучше. Когда ты вспомнишь, бессознательное не сможет тебе помешать: у пустоты нет обратной связи. Позволь мне напомнить тебе начало рассказа, того самого, который ты не успел дописать. „Сельский староста произнес небольшую речь, в основном состоящую из междометий, пожелал нам ни рыбы, ни мяса, и мы отправились в путь“. Собственно говоря, вот они и подошли к концу, и путь, и рассказ. В мире, который высовывается из твоей собственной головы, иногда бывает трудно отличить персонажа литературного произведения от реального Логоса, и еще труднее понять, что заставило его совершить самоубийство. Хитрый план? Горечь поражения, которую не в состоянии подсластить даже самая рафинированная философия? Или, быть может, мечта? И в самом деле: когда вдруг, ни с того ни с сего умирает создатель идеального мира, то это может означать только одно — происходит что-то по-настоящему сверхъестественное. Ну что же, по крайней мере, попытайся оценить художественную красоту положения, а если не ты, так пусть это сделает твоя муза. Я знаю, что сейчас произойдет: ты закатишь истерику, в то время как она с улыбкой будет наблюдать за финальной сценой этой мелодрамы.

Мир устал. Как старики, зевают вещи. Плоская земля покосилась. Державшие ее слоны разбрелись кто куда, но я успел запереть одного из них в посудной лавке, и теперь все закончится так, как и должна заканчиваться всякая хорошая мелодрама — битьем посуды. Так что прими спокойно свою судьбу. „Не в счастье счастье, а в бесконечном стремлении к нему“ — так написано в твоем рассказе. Несмотря на ужасную банальность этого утверждения, вынужден с ним согласиться: страдать, терпеть лишения, бояться смерти и бороться за жизнь — вот чего действительно хотят люди. Я ошибся: терра инкогнита — это не отсутствие желаний. Желание смерти — вот что это такое. Исправь же мою ошибку, осчастливь человечество: круши, ломай, бей посуду! После чего начни все с начала и помни: жизнь и смерть — это два иностранных языка, на которые кое-как, с пропусками и отсебятиной, переведен первоисточник, который написал ты».

Это воспоминание, описание которого потребовало 1532 знака без пробелов, пронеслось в моей памяти в одно мгновение. Я в ужасе отшвырнул от себя философский камень, будто случайно схватил змею, как я однажды это сделал в детстве, приняв ее за пеструю веревку, неподвижно лежащую в высокой траве. Он откатился в сторону и снова напустил на себя безобидный вид.

— Будь ты проклят, Логос! — крикнул я, но только рассмешил эхо. Эхо? Эха в пустоте не бывает. Я огляделся. Что-то происходило, что-то незаметно менялось, как будто вокруг меня шли какие-то тайные приготовления, расставлялись декорации, развешивался невидимый реквизит. Свет меркнул, по невероятным траекториям проходили разъятые на части знаки и символы, смысл которых пока был выше моего понимания. К черту понимание! Ни за что! Никогда! Но чем сильнее я пытался убедить себя, что никогда этого не сделаю, тем отчетливее понимал, что всегда хотел это сделать. Можно скрыть свои желания от бессознательного, но их не скроешь от себя самого. Напрасный труд! Так фокусник показывает свое искусство отражению в зеркале, скрывая монету в кулаке.