— Стойте, стойте, — остановил мой словесный поток мужчина. — Девушка, во первых успокойтесь.… Во вторых, вы на часы смотрели? Сейчас два часа ночи моя клиника открывается в восемь часов, не раньше…
— Я заплачу… вдвойне… нет втройне. Если вы ему сейчас поможете, — а затем снова сорвалась на мольбы. — Пожалуйста, прошу вас, помогите!
В ту минуту я была в таком отчаянии и шоке, что если бы он сейчас сказал вести мне пса на другой конец света, я бы не задумываясь сделала это.
В трубке послышался тяжёлый вздох, а затем угрюмое.
— Ладно, везите его ко мне. У вас на всё ровно полчаса, потому что потом я иду спать и никакие деньги в мире не смогут меня уже разбудить.
После чего продиктовал мне адрес и повесил трубку, даже не прощаясь.
Быстро вызвав такси, нашла где-то в углу мастерской сваленные горкой мои вещи, судя по всему взятые из дома. Тут было всё подряд, от шмоток до документов. Схватив свой кошелёк, я подошла к пытавшейся зализать сломанную лапу собаке. Амулет вставать отказался, поэтому мне пришлось осторожно, чтобы, не сломать ему ещё что-нибудь, взять его на руки.
Первое, что я поняла, кладя своего четвероногого друга на заднее сидение такси на подстеленный мной плед, что я не чувствую его веса.
Обычный ирландский волкодав весит более семидесяти килограмм, даже истощённая собака не будет весить меньше пятидесяти. Когда я подняла его с пола, мне показалось, что он весит не больше десятикилограммового мешка пшеничной крупы.
Это несколько огорошило меня и заставило кое над чем задуматься.
А именно над тем, что моя сила увеличилась на столько, что мне собственная собака казалась легче пёрышка.
По прибытию на место, я расплатилась с таксистом, даже не заметив его вытаращенного на меня взгляда, когда я взвалила на себя здоровенную собаку.
Район был спальный. Лавируя между высокими многоэтажками, я как в тумане добралась до нужного подъезда. Звонить в домофон не стала, а просто приложила к ней ладонь. Домофон тихо пискнул, дверь открылась и, взбежав по лестнице на десятый этаж, я нажала на звонок.
Из-за двери раздалось довольно внушительное «Гав!», а потом строгий голос ветеринара: «Альма, место!», затем входная дверь распахнулась.
— Етит твою мать… налево, — неоднозначно выругался мужчина, узрев нашу живописную компанию. И тут я вспомнила, что даже не глянула на себя в зеркало перед выходом.
— Неси его в гостиную, клади на стол, я сейчас возьму инструменты и приду, — пропустил он нас в свою обитель после поверхностного осмотра, который мне весьма не понравился. Но свои эмоции я показывать не стала, так как сейчас от настроения этого ветеринара зависело здоровье моей собаки.
Зайдя в указанную комнату, я узрела посреди комнаты деревянный стол, застеленный клеенкой и положила туда своего пса.
Амулет жалобно вякнул, когда я случайно задела больную лапу, но трепыхаться сильно не стал.
Сейчас при включенном ярком свете он выглядел ещё хуже. Грязный, вонючий, он напоминал бродячего пса очень больших размеров.
Господи, и как же я довела тебя до такого состояния? Успокаивающе поглаживая его по голове, взглянула на свои ладони, а затем и вовсе на себя в большом висящем на стене зеркале.
Мать моя женщина! Теперь понятно, почему ветеринар так подозрительно отнёсся к нам. Мы же похожи на двух бомжей.
Моя одежда была не чуть не чище, чем шерсть Амулета. Вся в каких-то пятнах, мазуте и копоти. Джинсы и футболку придется выкинуть, потому что такое отстирать невозможно.
Мало того, подойдя ближе к зеркалу, я вообще не смогла себя узнать. Лицо смотревшей на меня девушки было лишь отчасти моим. Телосложение, рост — всё поменялось, даже грязные замусоленные волосы стали длиннее. Шрам над верхней губой исчез словно его и не было. Губы стали очаровательно пухлыми, естественной красоты. А эти «опахала» окружавшие мои глубокие слегка миндалевидные глаза шоколадного оттенка, могли свести бы с ума любого представителя мужского пола, если бы моя моська не была столь чумазой.
— Что у вас? — спросил ветеринар, входя в комнату с какими-то ампулами, баночками, шприцами и ещё какой-то дребеденью.
Подойдя к лежащей на боку собаке, ткнула пальцем в сломанную лапу.
Пока он осматривал моего пса, я незаметно рассматривала самого мужчину.
Высокий, метр восемьдесят — восемьдесят пять. Довольно молодой, ему было слегка за тридцать. Короткие тёмно-рыжие волосы, симпатичное лицо, серые глаза в окружении рыжих ресничек под тонкими квадратными линзами очков. Стройное телосложение (явно занимается спортом), сильные руки, которые сейчас с осторожностью ощупывали повреждённую лапку моего четвероногого друга.
Читать дальше