Татьяна Корф - Под Солнцем Ирия. Потерять себя, чтобы обрести свой мир

Провалявшись в больнице с неделю и большую часть этого времени, проведя во сне, я вдруг просыпаюсь совершенно здоровой. Наверно врачи бы назвали это чудом и стали бы усиленно изучать, делая многочисленные анализы… если бы я не «улизнула» этим же вечером из больницы в одном медицинском халате, трусах и забавных шлёпанцах, украденных из соседней палаты. К сожалению, у меня не было своей одежды. Та, в которой меня нашли после аварии, была уже не пригодна для носки, поэтому её пришлось выбросить.

На этом сюрпризы моего «нового» тела не кончились.

Идти мне было некуда. Возвращаться в то место, которое я некогда называла домом, совершенно не хотелось. Нет уж, лучше сразу в гроб лягу! К тому же, за прошедшую неделю меня даже не пытались искать. Похоже, просто всем было плевать, куда я пропала. На работе наверняка уже нашли мне замену, ведь меня не было так долго без объяснения причин своего отсутствия. Так что работы у меня теперь тоже, скорее всего, нет.

Шлепая по улицам в больничном халате, кутаясь в него из-за пронизывающего ветра, я внезапно остановилась перед банкоматом.

Странно, зачем мне нужен банкомат, если у меня даже карточки нет, да и денег тоже. Хотя было бы не плохо…

В этот момент в подсознании, словно что-то щелкнуло, заставив меня положить ладонь на сенсорный монитор.

Наверное забавно я смотрелась со стороны. В полном оцепенении стоя перед машиной по выдаче денег, пристальным взглядом уставившись на неё.

Вдруг банкомат стал издавать подозрительные звуки. Картинка на экране пошла помехами, а затем и вовсе погасла. А из нижнего отверстия стали вылетать бумажные купюры.

Офигеть… У меня даже челюсть отпала… и дар речи пропал.

Выдав по всей видимости все деньги, машина, наконец, заглохла.

Ещё с минуту я стояла, боясь пошевелится, а затем на нетвердых ногах дрожащими руками стала подбирать купюры.

Собрав внушительную пачку денег, я полу-безумными глазами уставилась на неё.

Позже на смену страху, неуверенности, и неверию в происходящее, пришло какое-то робкое пока ещё неуловимое веселье.

Вдруг мне стало смешно, легко и весело.

Умом я, конечно, понимала, что получила эти деньги не совсем честным путем, но потом вылезшая, откуда ни возьмись бесшабашность заткнула мою совесть в такую тёмную и глухую дыру, из которой ей было уже страшно подать голос.

Этот вечер стал последним, для моей неуверенности в себе и в завтрашнем дне, принеся мне неуловимое чувство свободы, порочности и склонности к анархии.

Но я была довольна. Впервые мне было хорошо, легко, весело. Можно сказать, что я была счастлива. Не из-за денег. Нет, деньги лишь дополнили картинку происходящего. Что-то поменялось во мне, в моём подсознании, в моих мыслях и чувствах, в характере. Мне трудно объяснить то, что я до сих пор не понимаю, но одно я отметила чётко. Тот день стал ещё одним неуловимым переломным моментом в моей судьбе и моей жизни.

Позже я сняла небольшой домик на окраине города, внутренне понимая что, не останусь тут надолго. Признаться, в тот момент я вообще не понимала, зачем это сделала. Но моё подсознание настаивало на этом, и я смирилась.

Нет, я, конечно, понимала, что мне нужен свой дом, пристанище, место, куда бы я смогла всегда вернуться, где бы могла спрятаться. Но я с отчаянием не хотела жить на одном месте. Новой мне это стало чуждо.

Похоже, моё подсознание хорошо понимало это и в тот момент оно решило непосильную для меня задачу, … но довольно своеобразно.

Случилось это примерно на третьей недели моей самостоятельной новой жизни.

В то время у меня и начались небольшие провалы в памяти, хотя нет, не так. Я могла вспомнить всё происходящее, но, чёрт возьми, не могла понять, зачем я это сделала.

Во-первых, моё безумное подсознание сняло для меня небольшой сталеплавильный цех.

На кой черт он мне понадобился, я бы и сама не прочь была узнать.

Дальше мои действия стали ещё не понятней.

Самостоятельно я стала соединять разные виды металлов, и наблюдать, как они взаимодействуют друг с другом.

Обнаружились мои внезапные способности к ковке, литью металла, фрезеровке, токарному делу, сварке и другому.

Откуда взялись все эти знания, так и осталось для меня загадкой. На тот момент в моей голове царил полный бардак. Какие-то обрывки фраз, мыслей, куча непонятной для меня информации. С каждым днём я всё больше и больше тонула в ней, находясь на грани сумасшествия.

Последнее время моё сознание вообще отказывалось всплывать на поверхность. Оно приходило в чувство лишь тогда когда чувствовало боль. Именно тогда когда мозг начинал анализировать ситуацию, я стояла в ступоре и в ужасе смотрела на свои изрезанные ножом ладони.