Стас Бородин: Звезды и стрелы

— Приходите вечером, господа, — крикнул он. — Обсудим все за бутылкой хорошего виски!

— Глядите, дамочки, как нужно стрелять! — важно объявил молодой франт, поднимая винтовку над головой.

У самого выхода из палатки нас встретила улыбающаяся физиономия сынишки мистера Конноли.

— Ну что, па вас нанял? — спросил мальчишка, салютуя ручкой метлы.

— Сказал придти вечером, — Шеймус пожал плечами. — У вас всегда так людно?

— Не, — мальчишка вздохнул. — Сегодня же воскресенье! Много солдат в увольнительной, да еще гражданских, что приехали на воскресную службу. В будний день у нас будет поспокойнее!

Мы с Шеймусом не спеша прошли мимо толпы собравшейся возле маленькой деревянной церквушки. В тени вековых платанов были расставлены длинные скамейки, на которых с аккуратными интервалами лежали библии в черных обложках с серебряным тиснением.

— Интересно, что бы сказал святой отец по поводу того, что его прихожане бегают поглядеть на умертвие? — усмехнулся Шеймус, прикладываясь к фляжке. — Наверняка наложил бы на них какую-нибудь епитимью!

— А вы не веруете, мистер Рэдсток? — спросил я.

— Я католик, — толстяк указал на собравшихся в тени платанов людей. — Для них я такой же еретик, как и вы, мой юный друг! Или еще хуже, потому как вас можно обратить на путь истинный, а меня, увы, уже нельзя!

Я лишь пожал плечами. Вопросы религии белых меня совершенно не волновали.

— Как вам понравилось общество полковника Фергюсона? — Шеймус внезапно сменил тему. — Похоже, вы с ним закадычные друзья!

— Я и видел-то его всего пару раз, — ответил я. — Нормальный, вроде мужик. Хоть и янки.

— Здесь больше нет янки и джонни, — Шеймус приложил руку к груди и поклонился. — Война закончилась, нравится это вам, или нет!

— Я пока еще не решил, как к этому отнестись, — ответил я. — Сегодня мой первый день на свободе.

Шеймус заулыбался и закивал.

— В этом нет ничего зазорного! — сказал он. — Знайте, в тюрьме должен побывать всякий уважающий себя мужчина! Я вот тоже не раз сталкивался с правосудием. Из-за этого мне даже пришлось бежать с Острова!

Теперь я взглянул на коротышку уже по-другому.

Шеймус хитро подмигнул, засунул большие пальцы рук в кармашки на жилете, и, гордо выпятив грудь, зашагал по направлению к гостинице.

День был теплый и солнечный. В воздухе пахло распускающимися цветами, а со стороны Миссисипи доносились протяжные гудки пароходов.

Я прошел мимо часового, изнывающего на солнцепеке. Одет он был в плотный синий мундир, и вооружен винтовкой Спенсера, висящей на плече. Пристальный взгляд караульного воткнулся мне в затылок, словно стальная спица, и буравил его до тех пор, пока я не достиг до конца улицы и не скрылся в дверях скобяной лавки.

Колокольчик над дверью мелодично звякнул, и из-за конторки с готовностью привстал пожилой мужчина в твидовом пиджаке.

— Заходите, господин конфедерат, — поприветствовал он меня с порога. — Готов поспорить, вы наверняка мечтаете избавиться от своего отвратительного мундира!

— Ваша правда, — согласился я, глядя на свое отражение в огромном мутном зеркале, возвышающемся у самой двери.

Серая форма, которую я носил, была заштопана в десятке мест, а на локтях и коленях протерлась практически до дыр.

— Сколько у вас денег? — хозяин магазинчика сразу взял быка за рога. — У нас в форте Блад нет своего портного, а готовое платье можно приобрести только у меня.

— Мне не нужен портной, — сказал я, залезая во внутренний карман куртки и раскладывая монеты перед продавцом на прилавке. — Подойдет что угодно, только не серого и не синего цвета.

Старик усмехнулся и поправил очки на тонком длинном носу.

— Сара! — крикнул он, обращаясь к кому-то в глубине лавки. — Подбери молодому джентльмену комплект приличной одежды.

Он пересчитал разложенные перед ним монеты.

— На десять долларов!

В дальнем конце лавки что-то загрохотало, и послышались торопливые шаги.

— Пойдемте со мной, мистер! — Сара оказалась красивой женщиной средних лет в клетчатом платье и кружевном чепце. — Думаю, что у нас есть именно то, что вам нужно!

Одежда, которую мне предложили, оказалась не новой, однако она была чистой и целой.

Я переоделся в добротные брюки, рубашку и куртку.

Сара вынесла мне пару почти новых сапог и хороший кожаный ремень.

— Это нашего сына, — пояснила она, подбирая с пола мое рванье. — Примерьте, вам должно подойти.

Я натянул сапоги и потопал по полу.