Виктория Шваб - Город призраков [litres]

Лара складывает руки на груди.

– Ты права. Я не упокоила дядю Реджи, но я и не протаскивала его через Вуаль в наш мир. – Она подходит ближе и понижает голос: – Джейкоб воспользовался тобой, чтобы проникнуть сюда, а ты его тут держишь, и чем дольше он здесь, тем сильнее становится. Он опасен, Кэссиди.

Мы оба оглядываемся на Джейкоба, который слоняется среди голубей, пытаясь спугнуть птиц, чтобы они взлетели.

– Ничего, я рискну, – говорю я.

Лара вздыхает.

– Ладно. Просто будь осторожна. – Она собирается уходить, но возвращается обратно. – Ой, чуть не забыла. Вот…

Она снимает с шеи зеркальный кулон.

Я уже тяну за ним руку, но тут же отдергиваю.

– Я не могу его взять. Тебе самой нужно зеркало.

– Не беспокойся. – Лара достает из кармана второй такой же кулон. – У меня всегда есть запасное.

Мне все-таки неудобно брать подарок, тогда она подходит ближе и сама надевает цепочку мне на шею.

– Спасибо, – говорю я, убирая холодный кулон под рубашку. – За все.

Лара небрежно дергает плечом, будто благодарить ее не за что. Но мы обе знаем, что это не так. Ведь нас связывают не только одинаковые кулоны.

Подъезжает наше такси. Лара сует мне клочок бумаги.

– Моя электронная почта, – говорит она. – На случай, если снова попадешь в беду.

– Ох, – отвечаю я. – Надеюсь, этого больше не случится.

Лара прямо-таки хрюкает, издает не очень приличный звук. А потом еще и пихает меня в грудь кулаком.

– Смотри, поаккуратней там.

– Обещаю, – и я нащупываю зеркальце под рубашкой.

Лара качает головой.

– Я говорила не о медальоне.

С этими словами она резко разворачивается и шагает к двери.

– Пока, Лара! – кричит ей Джейкоб.

Лара оглядывается.

– Пока, призрак, – бросает она через плечо.

И скрывается за дверью.

Рядом со мной на сиденье едет Мрак – время от времени из переноски раздается глухое басовитое рычание. Джейкоб глядит в окно на проплывающий мимо город, на замок, который маячит вдали.

Мама с папой уже просматривают следующую папку, обсуждая сюжеты и сценарии – впереди у нас новый город, новая съемочная группа, новый гид.

Новая серия.

Новая глава.

Но перед отъездом мы делаем еще одну остановку.

Увидев меня, девушка за прилавком в фотомагазине улыбается.

Родители остались в такси – это уже прогресс, но я понимаю, пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу вернуть себе их доверие.

Девушка уходит в подсобное помещение и возвращается с конвертом. Кладет его на прилавок и с восторгом присвистывает.

– Некоторые кадры – просто фантастика!

– Вы смотрели?

– Извини, – она разводит руками. – Это моя обязанность. Но ты молодец, умеешь снимать. Большинству фотографов таких эффектов нипочем не добиться без цифровых технологий, – она стучит по конверту радужным ноготком. – Ты точно поймала характер нашего города, – говорит она, протягивая мне фотографии.

Я благодарю ее, хватаю конверт и расплачиваюсь деньгами, которые папа выдал мне в машине.

– Последний снимок самый крутой, – подмигивает мне девушка.

Я спешу вернуться в машину и потому не смотрю снимки в магазине.

На конверте изображены красивые виды города, парочки позируют на фоне знаменитых зданий, закусывают на крышах, машут руками с вершины горы.

Обычно люди путешествуют, любуются достопримечательностями, фотографируют дома.

А я путешествую и фотографирую привидения.

И вот я достаю из конверта стопку снимков.

На этой фотографии Лейнс-Энд: миссис Уэзершир стоит в дверях, держит поднос с чаем.

На следующей – Королевская Миля, уличные артисты и толпы туристов.

Один раз мелькает Грейфрайерс, тоже с туристами. А вот второй снимок, темнее, с клочьями тумана.

Тупик Мэри Кинг, с его высокими стенами и неравномерным освещением, в темноте маячит что-то странное.

На этом снимке вечер, мои родители стоят под фонарями рядом с Финдли, на другом – Лара на лестнице. Безутешный отец в своем заиндевевшем доме, замок, а в нем – пушки, порт-кулис и темница.

А дальше начинаются странные вещи. В Вуали. Десяток снимков, и почти ничего не получилось. Мазки и пятна, которые могут оказаться лицами, руками – или просто обманом зрения, игрой света.

Если не знать, можно подумать, что пленку испортили в процессе проявки.

Но я-то знаю. В серых пятнах я различаю призраков.

А вот и последний снимок. Единственный, сделанный не мной.

На нем я стою, прислонившись к магазинной витрине. По ту сторону стекла – клякса, дымок, очертаниями напоминающий мальчика. Кто-то примет его за странное отражение, за искажение – да только никакое это не искажение.