Виктория Шваб - Город призраков [litres]

Не отрываясь от объектива, я оглядываюсь по сторонам.

Ворота кладбища на замке. Из-за запертых дверей церкви доносятся глухие звуки, как будто кого-то заперли внутри. Кладбищенский двор пуст, если не считать Женщины-Ворона и двух мальчишек.

Я опускаю камеру, и в фокусе снова Вуаль. Подростки исчезают, видна только Женщина-Ворон, держащая украденную у меня жизнь.

– Какой план? – спрашивает Джейкоб.

Ох, как не вовремя! Его голос раздается в паузе между двумя шлепками грязи.

Ворон резко вскидывает голову.

Мы с Джейкобом ползем назад, прячемся за ближайшими памятниками, вжимаемся в сломанные надгробные плиты.

– Прости! – шепчет он.

Я выглядываю из-за плиты и вижу, как могильная яма Женщины-Ворона становится все глубже. И вдруг понимаю: у меня есть план.

Очень слабый, возможно, худший из всех, какие я придумывала, и Джейкоб – которому не нужно даже спрашивать, ведь он читает мои мысли, – уже мотает головой: нет, нет, нет, нет!

Но обсуждать и спорить некогда.

Лопаты перестали стучать.

Женщина-Ворон неторопливо встала.

– Нужно ее отвлечь, – шепчу я. – Прикроешь меня?

После долгой паузы Джейкоб отвечает:

– Как всегда, – и, нахмурившись, добавляет: – Но если умрешь, я никогда тебя не прощу.

Я обнимаю его за шею. А потом иду. Точнее, не то иду, не то ползу между могилами, по широкой дуге вокруг дерева, ямы и Женщины-Ворона в красном плаще.

Женщина-Ворон расхаживает около своей могилы, намотав на палец мою жизнь. Она уже готова забраться в яму, но тут над кладбищем раздается звонкий голос Джейкоба.

– Эй, послушайте!

Женщина-Ворон озирается и видит Джейкоба, стоящего на каменном надгробии.

– В чем дело? – спрашивает она нараспев с уже знакомой мне пугающей интонацией. – Маленький мальчик потерялся?

– Я не потерялся, – отвечает Джейкоб.

Она идет к нему, повернувшись спиной к могиле. Это мой шанс. Я совершаю короткую перебежку, а Джейкоб немного отступает, заставляя Женщину-Ворона идти за ним по дорожкам, все дальше от ямы.

– Бедняжечка, – воркует она, – иди же ко мне.

Краем глаза я вижу подростков, черты которых размыты завесой Вуали. Они стоят у кучи вырытой земли, глаза смотрят в пространство, руки безвольно повисли. Мальчишки все еще под чарами Женщины-Ворона.

Я уже почти добралась до могилы, но вдруг одна из моих кроссовок скользит. В яму сыплются комья земли, стучат о деревянный гроб на дне. Затаив дыхание, я замираю, но Женщина-Ворон не оглядывается, и я торопливо спускаюсь в могилу.

Прямо на гроб.

Я поднимаю крышку, а потом, хотя голос разума умоляет не делать этого, заставляю себя влезть внутрь.

Прямо туда, где лежат останки Женщины-Ворона в красном плаще.

Открою вам тайну: несмотря на то, что со мной случилось, больше всего я боялась не утонуть. Самый худший мой страх – быть похороненной заживо. Так вот, по собственной воле опустив над собой крышку гроба и погрузившись в затхлую и сырую тьму, я понимаю: этот страх никуда не делся.

Вжавшись в стенку гроба, я кое-как устраиваюсь рядом со скелетом в выцветшем красном платье. Судорожно сжимаю фотоаппарат и не дыша жду, что будет. Вот кто-то прыгает сверху на крышку.

Еще мгновение, и крышку поднимают.

Первое, что я вижу – моя жизнь. Женщина-Ворон держит ее в поднятой руке, как фонарь.

А она меня не замечает.

До самого последнего момента – до тех пор, пока не протягивает вниз руку, чтобы вложить в промежуток между своими ребрами краденую жизнь. Но она опаздывает. Молниеносным движением я перехватываю нить.

Руку охватывает жаром, взрыв света почти обжигает.

Но я не разжимаю кулак. Я крепко держусь за свою драгоценную жизнь – ведь это она и есть.

– Тупая девчонка! – шипит Женщина-Ворон.

Она хочет вырвать у меня нить, но теперь мы с ней связаны. Накрепко связаны этой самой нитью, за которую обе держимся, моей похищенной жизнью. Женщина выпрямляется и тянет меня за собой, прочь из гроба, вот я уже на ногах и другой рукой поднимаю аппарат, уверенная, что я справилась, справилась, уже победила…

Но Женщина-Ворон слишком проворна. Слишком сильна.

Ее свободная рука прикрывает объектив, загораживает отражение. Она срывает у меня с шеи камеру, фиолетовый ремень лопается, и отбрасывает ее в сторону. Камера падает на ее могильный камень, я слышу ужасный звук – линза разбита, серебристые осколки дождем сыплются на землю.

Я не успеваю подумать, вскрикнуть, а Женщина-Ворон вышвыривает меня из могилы. Раздается треск, я лечу назад, падаю на спину – не на мягкую травку, а на могильный камень, и воздух вышибает у меня из легких.