Елена Асеева - Сеча за Бел Свет [СИ]

Пламя приголубив отрока, схлынуло удол. И абие малец разглядел усего собе… такового як он был при жизти, со двумя руками и ногами, со округлым, аки и усех беросов, лицом идеже ощущались широкий со тупым кончиком нос, уста с узкой верхней и паче широкой нижней, крупны очи и со густыми до плеч светло-пошеничными волосьями. Мальчуган до зела удивлённо обозрел собе и приметил чё ноне он обряжен у длинну до лодыжек голубовату рубаху с рукавами достающими до запястий, расшитыми оченно купавыми узорами по краю и подолу. Опоясан почитай у три вершка поясом плятёным из серебристых нитей, дважды стягивающим его стан. Борюша огладил и ту тонку легохоньку рубаху и поясок, а опосля перьвёл взор и зыркнул очами уперёдь. А полоса нежданно-негаданно лучисто полыхнула солнечным светом, он словно вырвалси увысь, а посем резво осел к долу… осел и васнь вобралси у полосу… И як тока свет впиталси, предь мальцом живописалась езжалая стёженька… по оной, верно, катили не раз сноповозки, шли нарысью на жеребцах вершники, да хаживали босыми ногами просты люди. Мальчуган обернулси, тама позадь него… петляя… змеясь… и виляя пролегала махониста полоса ярко-жёлтого цвету, будто присыпленная свёрху просеянным малешеньким песочком… тем самым, шо у Бел Свете выстилал брега речушек и озёр. Отрок, припомнил оставленный им Бел Свет, у коем и не пожил то толком да горестно вздохнул.

— Борилка! Борилка! — нежданно вуслыхал он чей-то вельми звонкий и родный голосок, да порывисто повернулси. А засим поспешно шагнул уперёд и немедля явственно разглядел у тама, сувсем недалече, на торенке стоящих людей. И усе те люди были таковыми знамыми… родными… Усе вони были обряжены, як и он, у голубые одёжы, да опоясанны серебристыми поясами. Поперёдь тех людей поместилси он, младший братец, Младушка. Эвонто он гикал и махал рукой. Его пошеничны светлы волосеньки, точно выцветшие от ярого красного солнышка, растрепались. Тёмно-голубы очи полюбовно глазели на Борилку. Младушка николиже не стоявший на месте спокойненько и туто-ва усяко мгновеньице помахивал рукой, высоко подпрыгивал выспрь, а опосля как-то весьма медленно опущалси к оземе. Его босые ноги касались прикрытой тонким слоем жёлтого песочка стёжки и подымали высь клубы густоватой пыли. Посторонь Младушки стояла вона… такая раскупавая матушка Белуня со долгими светло-пошеничными волосьми, небрежно сплетёнными у большеньку косу, со ровным прямым и чуть востроватым носом, боляхным лбом и такими же, як и у виденного кадый-то Боренькой Индры, тёмно-синими очами. Матушка прижала свои смуглые, натруженные руки к животу, прямо ко плетённому розовому пояску, и широко улыбаясь любезному сыночку, кивала головушкой, подзываючи того. Прямо за матушкой находилси давно почивший отец Борила, Воил. Евойный крепкий, ладный образ возвышалси над матушкой, поражаючи взор, малеша позабывшейся для мальчика, могутностью и удалью. Смугловатое лицо, пошеничные волосья, брада и вусы да смеющиеся зелёные очи зараз припомнились мальчонке. Отец широко вулыбнулси сынку и положил свову крепку, будто кованну руку Белуне на плечо. А Борюша точно не смеючи, не поспешал ко своим сродникам, обозреваючи их. Поелику усмотрел обок отца, живописавшегося дедку Заруба, вжесь хоть и понижее свово сынка росточком, обаче махонистого у плечах. С кудреватыми волосьми и брадой… таковой же пошеничной як и у мальца. Дедко не просто явилси своим преждним образом, он васнь помолодел… испрямилси у спине да и глазел серыми лучистыми очами по-доброму и как-то по-молодецки на внучка. А по праву и леву руки от дедки и отца нежданно показались и иные его сродники… Осе они усе, братцы: Пересвет, Соловей; сестрички: Венда, Догада, Задора, Лазоря, Любава, Полина, Чаруша. Пересвет со тёмно-пошеничными волосами, курчавой короткой бородой, тёмно-голубыми глазьми, большим носом и тонкими устами, заслоняемыми густыми вусищами, дюжими плечьми, да мощными, крепкими, налитыми ядрёной силой руками, приобнявши за стан, прижимал ко собе вжесь вельми упавую со редро-жёлтыми долгими волосьями жинку Злату, а на плечах евойных сидывала меньша дочура, такая ж златоволосая Улада. С под руки Златы, окружаючи Соловья, точно единожды скроенного со старчим братцем, и его жинки, полноватой Щедры, выглядывали их девоньки усе красивенькие и ладные як и величания, кои отцы даровали им любя и радуясь появлению. Нежданно чуток левее от многочисленной родни Борюши появились, словно вышедшие из густого оседающего к долу тумана воины: Былята, Сеслав, Сом, Гордыня, Щеко и Любин, да вроде нависаючи над ними показались Рам, Комол и Валу. Борюша горестно вздохнул, понимаючи чё у там, на Бел Свете, больче не вусталось его ближних сродников… Тех самых потомков первого сынка быкоподобного Бога Индры и простой бероской девы Белуни.