Елена Асеева - Веремя странствий [СИ]

— Эт… точнёхонько, — поддержал соратника Сеслав, подходящий к костру да сжимающий у руках нарублены ветви ивы и берёзы. Следом за ним пришли Крас и Орёл, оные также принесли для поддержания огня сушняка, стволов и мха. Скинув принесённое на землюшку, робяты принялись вусаживатьси справа от Гордыни. Сеслав же положив ветви ивы свёрху на сваленное парнями, отряхнул от кусочков землицы руки и охабень, у который был одет, да присев на корточки, осторонь костерка, обращаяся к Гордыне, сказал:

— Ты то… хоть Борюшу покорми… Он ведь сувсем оглодал, почитай два денька ничавось у роть не ложил. Гордыня торопливо кивнул и без задержу споднял с оземи, лежалое прямо подле костерка, завёрнутое у ручник мясцо да протянул мальчику, а Орёл перьдал кубыню с водицей. Отрок, подавшись уперёдь, принял, поданный над костром, куль и ощутил тёплый дух от плящущего под рукой пламени. Протяжно и звонко заурчало у животе Борилы стоило яму пояти итьбу. Посему мальчишечка уже не мешкая, положил ручник, посторонь на рваный киндяк да развернув его стал шамать хоть и холодно, но вельми вкусно мясо, запивая, здоровенные, засунутые у роть, куски водицей. Внегда малец напоследях насытилси, а ропщущий его животь утих, вон свернул остатки мяса у ручник, утёр жирны уста обратной стороной пясти, и перьдал тот куль Гордыне. Нежданно по раздолью энтих неприютных краёв пронёсси негромко тако о-к…о-к… будто долетевшее издалече, и немедля встрепенулси сидящий Орёл. Парень подскочил с оземи, и, встав на ноги, испрямивши спину, завертел головой.

— Слыхали? — шебутно поспрашал он. — Ентово ужотко дня два тако раздаётси, ей-же-ей… денька два-три.

— Агась, — подтвердил слова вьюноши Гордыня, и также беспокойно принялси озиратьси.

— Може то птица кака гикаеть, — замерекал Крас и вслед за другом поднялси с землюшки, встав подле него.

— То не птица… то грибы перьговариваютси, — пояснил отрок и абие усе взоры соотчичей вуставились на него. — Ну те грибы, — добавил смущённо он. — Каковые прислуживают Озему и Сумерле.

— Борюша, — прокалякал Сеслав и усевшись вудобнее обок Гордыни, улыбнулси во весь роть, отчавось лико его хоть и изуродованное шрамом стало до зела добрым и словно по-светлело. — Ты ж нам ни чё не сказывал… Окромя того, шо подла Ворогуха ны вобманула, да не вызнав от тобе ничавось, вупорхнув скрезь стену, воставила одного у той лазейке… Можеть причло времечко тобе усё нам поведать?

— Причло, — тихонько молвил малец и томительно вздохнул. — Токмо мене уж дюже того… уж как-то не по собе вам сказывать чёсь я вызнал.

— Отчавось сице Борюшенька? — вопросил ровным гласом Сом. Борилка повертал голову и глянул на восседающего недалече от него воина. А Сом нежданно подморгнул ему тем самым, капельку прикрытым оком, и эвонто вышло утак потешно, шо мальчуган увесь просиял, а таче и вовсе прыснул смехом. Немного погодя ж утишившись и перьстав смеятьси, мальчик негромко поведал своим путникам, обо всём чё сведал и чяму стал самовидцем. Закончив свову молвь мальчонка смолк, немотствовали и воины, верно обдумывая услышанное, малёхо опосля, легохонько кашлянув, закалякал Былята:

— Оно було сразу видать, шо Борюша выбран не спроста… Токмо я никак ни мог скумекать, узрев его старша братца, отчавось избран у таку дальню стёжку меньшой, а не старшие.

— Не-а… меньшой у нас Младушка, — поправил воина мальчик.

— У… да про того и говорку не могёть иттить… то сувсём ребятёнок, — продолжил гутарить Былята выслушав пояснения мальца. — А днесь мене усё ясненько… Оно то ясненько стало тадысь ищё, кады мы с Цмоком билися… Ужесь николиже мене не забыть смелый дух нашего Борюши… И як вон, не пужаяся тогось страхолюдного змея, бёг к няму, абы ны выручить… ны усех! Чаво ж Крышня и прямь выбрал из усех потомков самого достойного… Таво у каво дух мощный як и у самого Индры.

— От… токмо я водного не спойму … за одно я трявожусь, — скузал Сеслав, и беспокойно потеребил свову рыжу с седой порослью волос бороду. — Ты ж Борюша меч то у руках николи не держал… як же ты им вуправишьси супротив зла?

— Вон же… у тот меч, — вмешалси у беседу Орёл, он и Крас ужось давно уселися осторонь Гордыни, и внимательно усё эвонто времячко слухали мальчишеньку. — У тот меч… он ведь зачурованный… выкован самим Сварогом… Можеть он как-то чудно бьётьси…

— Ха…ха…ха…, — громогласно загреготал Гордыня да сице, шо Гуша, притворяющийся спящим мигом подскочил с рваногу костыча Борилки и негодующе глянул на воина. — Чё? — вопросил тот шишугу.