Патриция Маккиллип - Мастер Загадок [трилогия]

— Оставь меня в покое! — Раздражение, прозвучавшее в ее голосе, ошеломило Моргона. Рэдерле сжалась в комочек. — Я сказала тебе, что дойду до Лунголда, и дойду!

— Как? — Моргон встал. Гнев на самого себя клокотал в его горле. — Я раздобуду для тебя лошадь.

— На какие деньги? Седла-то мы не продали.

— Я сам обернусь конем. И ты сядешь мне на спину.

— Нет. — В ее голосе дрожали нотки такого же странного гнева. — Ничего подобного. Я не собираюсь скакать на тебе верхом до самого Лунголда. Я сказала: я дойду.

— Да ты едва ли пройдешь пешком даже пять шагов.

— И все-таки дойду. А если ты не будешь переворачивать мясо, наш ужин сгорит.

Он даже не пошевелился. Рэдерле подалась вперед и взялась за вертел сама. Рука ее дрожала. Когда узор теней и света упал на нее, Моргон поразился — а знал ли он ее, в сущности?

— Рэдерле, во имя Хела, как нам быть? — взмолился он. — Идти целый день ты не можешь. Верхом ехать не хочешь. Оборачиваться ты не состоянии. Может быть, ты хочешь вернуться в Ануйн?

— Нет. — Ее голос дрогнул при этих словах, словно Моргон нанес ей жестокий удар. — Может быть, я не очень искусна в загадках, но я всегда верна своим обещаниям.

— Как же ты можешь прославить имя Илона, если не испытываешь к нему и его наследию ничего, кроме ненависти?

Она снова наклонилась, чтобы, как показалось Моргону, повернуть вертел, но вместо этого вдруг схватила пригоршню горящих углей.

— Он был когда-то королем Ана. И в этом есть честь. — Голос ее продолжал дрожать. Огонь в ее руках принял форму гребня, а затем она потянула из него пальцами тонкие, как волоски, нити. — Я поклялась его именем, что никогда не покину тебя.

Внезапно он догадался, что она творит из огня. Рэдерле закончила свою работу и протянула Моргону свое изделие — огненную арфу, пожирающую темноту вокруг ее руки.

— Ты Мастер Загадок. Если ты так веришь в загадки, докажи мне это. Ты даже не можешь взглянуть в лицо своей ненависти, а мне предлагаешь разгадывать загадки. Как же тебя после этого называть?

— Дураком, — ответил он, не прикасаясь к огненной арфе. Он следил, как свет беззвучно бежит по струнам. — Я хотя бы знаю, как меня зовут.

— Ты Звездоносец. Почему же ты не можешь оставить меня в покое до тех пор, пока я сама не сделаю выбор?

Он воззрился на нее поверх пламенеющей арфы, и что-то, что он непроизвольно сказал или подумал, раскололо арфу в ее руке на мелкие кусочки. Он потянулся над костром, схватил Рэдерле за плечи и поднял на ноги.

— Как ты можешь говорить мне такое? Во имя Хела, чего ты боишься?

— Моргон…

— Ведь ты не собираешься оборачиваться чем-то таким, чего никто из нас не признает!

— Моргон! — Внезапно она принялась трясти его, чтобы до него дошло хоть что-то из ее слов. — Разве мне нужно это говорить? Я не бегу от чего-то, что ненавижу, наоборот — я бегу от того, что хочу. От мощи этого незаконного наследия. Она мне не нужна. Мощь, которая разъедает Имрис и пытается погубить Обитаемый Мир и тебя, — меня влечет к ней, меня к ней тянет. И я люблю тебя. Знатока Загадок. Мастера. Человека, который должен бороться со всем, в чем это наследие. А ты все просишь и просишь меня о том, что будешь лишь ненавидеть.

— Нет, — прошептал он.

— Землеправители, чародеи в Лунголде… Как я смогу смотреть им в лицо? Как я смогу признаться им, что нахожусь в родстве с твоими врагами? Да станут ли они доверять мне после этого? И смогу ли я сама доверять себе, если желаю такой ужасной мощи?

— Рэдерле.

Он с усилием поднял руку, коснулся ее лица, смахнув с него пламя и слезы, пытаясь разглядеть его получше. Тревожные тени бежали по ее лицу, выплавляя из огня и тьмы чей-то образ, образ, которого он никогда прежде не видел да и теперь не мог как следует рассмотреть. Что-то ускользало от него, исчезало при самом легком прикосновении.

— Я никогда не просил у тебя ничего, кроме правды.

— Ты не понимал, о чем просишь.

— А я вообще ничего не понимаю. Просто прошу.

Огонь меж ними сам вырисовывался в ответ, за который и ухватился разум Моргона. Он внезапно увидел этот ответ и одновременно снова увидел ее — женщину, за которую умирали мужчины в башне Певена, которая настроилась разумом в лад с огнем, которая любила его, во всем ему перечила и тянулась к мощи, способной легко погубить ее. Составляющие этой загадки боролись в его сознании, затем слились, и он увидел лица Меняющих Обличья, которых знал: Эриэл, арфиста Коррига, которого убил, тех, из Исига, которых тоже убил… Холодок изумления и страха пробежал по его телу.