Екатерина Каблукова - Любовь дракона [litres]

– Да, мессир.

Леманн поклонился и вышел. Амстел остался один. Он подобрал смятое письмо, расправил и вновь вчитался в скачущие строки, пытаясь понять, какие мотивы двигали его женой. Было видно, что Эмбер писала свое послание в порыве сильного волнения.

Дракон снова прошелся по комнате, вслушиваясь в звук собственных шагов. Время текло невыносимо медленно. Глупая зеленая девчонка! Разумеется, он найдет ее. Кровь, которой они связаны, укажет путь. Это было одной из причин, почему герцог решился провести старинный обряд. Слишком свежи в памяти воспоминания о прикованной к алтарю мертвенно-бледной Матильде и огромной змее, вздымающейся над ней.

Фернанд вновь воочию увидел освещенные голубой полной луной развалины старого храма, под которыми прятался еще один, более древний, не тронутый временем и войнами. Лотар нашел его, одержимый желанием обрести крылья. Вибрирующий алтарь, белоснежная кожа, по которой из голубоватых вен стекала темно-красная густая кровь…

Герцог подошел к огромному глобусу, который одновременно был баром, и налил себе бокал рома. Пряности в сочетании с крепостью алкоголя заставили затаить дыхание. Дракон почувствовал, как от спиртного в его горле рождается огонь.

Следовало признать, что, спасая Матильду, Амстел повел себя глупо. Не стоило проявлять преступную слабость и оставлять Лотара в живых. Как смеялась Эрмина в ответ на его вопросы о сыновьях!

«Я никогда не скажу тебе, кто из них твой!»

Она гордо шагнула вниз с самого края скалы, и он ничего не успел сделать. С годами Фернанд понял, что ни один из них. Герцог содержал сыновей Эрмины, оплачивал их безумные траты, даже сумел добиться для старшего из братьев замены казни на заключение в крепости.

А теперь Лотар сбежал и добрался до Доменика. Герцог был уверен, что именно этот выродок убил храмовника. Но, как всегда, когда дело касалось детей Эрмины, доказательств не было. Совет Пятерых вряд ли станет руководствоваться домыслами.

Его светлость устало провел рукой по лбу, прогоняя воспоминания об окровавленном теле кузена. Эмбер не могла найти более неподходящего момента, чтобы устроить свою эскападу.

Фернанд подошел к камину, задумчиво взглянул на огонь и покачал головой. Нет. Он слишком рассержен и устал, чтобы судить здраво. Амстел всегда полагал, Эмбер не из тех женщин, которые истерично кидаются в авантюры. И не мог представить, что заставило ее сбежать из дома, забыв о здравом смысле.

Покашливание заставило герцога обернуться. Маркус с виноватым видом стоял в дверях.

– Мессир, мои люди выяснили, что несколько часов назад женщину, похожую на герцогиню, видели на почтовой станции. Она покупала билет до Ментона.

– Ментон… – задумчиво произнес Амстел. – Интересно, что в такое время года делать в Ментоне?

Он на минуту задумался, вспоминая, почему название прозвучало настолько знакомо. Кажется, это что-то, связанное с… Фернанд щелкнул пальцами, вспоминая имя плаксивой сестры Эмбер. Кажется, Люси.

– А напомните мне, Маркус, – вдруг спросил герцог, – где находится пансион моей кузины?

– Вы имеете в виду мадам Хелену?

– Разумеется! У меня не так много кузин, которые руководят пансионом.

– Недалеко от Ментона, мессир.

– Великолепно. – Герцог криво усмехнулся. – Какая оригинальная мысль пришла в голову ее светлости – навестить сестру!

– Мессир… вы уверены?

– Конечно, Маркус. А вот ваши люди…

Он замолчал на полуслове, с удовольствием наблюдая за тем, как начальник охраны краснеет.

– Завтра вы заберете ее светлость от моей кузины и привезете ее сюда. – Голос Амстела прозвучал резче, чем ему хотелось, и он поморщился. – И я хочу знать, где моя жена была сегодняшним утром. Надеюсь, это ваши люди способны сделать!

– Она… – Леманн слегка запнулся, – она посещала дом Луизы д’Аржант.

– Как мило, – пробормотал герцог. – Интересно, что она там забыла. Пожалуй, мне стоит навестить Луизу. Рос, будь добр, мою трость!

Амстел забрал ее из рук слуги и повернулся к дверям:

– Маркус, вы еще здесь?

– Мессир, позвольте сопровождать вас!

– Как выяснилось, это бессмысленная трата времени. Идите, Маркус, вам предстоит долгая дорога.

Его светлость вышел из дома и, небрежно помахивая тростью, зашагал по улице, раскланиваясь с многочисленными знакомыми.

Подойдя к дому любовницы своего давнего врага, он усмехнулся, вежливо кивнул двум соглядатаям Ингваза и буквально взбежал по ступеням.