Абрахам Меррит - Корабль Иштар (сборник)

Он снова разразился чудовищным хохотом и вдруг зарычал:

- Вон отсюда!

Мы вышли через другую комнату, не смея поднять глаза друг на друга. Возле двери я оглянулся. Кохем смотрел нам вслед.

Сатана так и не шелохнулся.

Мы вышли и закрыли дверь.

На полной скорости мы проскочили маленькую переднюю. Она была вся в дыму и, похоже, горела. Первый коридор тоже был полон дыма. Мы задыхались. Второй переход был совершенно чист, но когда мы добрались до его конца, Баркеру пришлось повозиться с панелью. Наконец, она открылась, как дверь.

Перед нами оказался не вход в тоннель, а пустая каменная палата площадью примерно двадцать квадратных футов. Напротив была массивная стальная дверь, запертая тяжелыми засовами. По обеим сторонам двери стояли кейф-рабы. Это были огромные парни, вооруженные ножами и арканами. К тому же у них были и карабины. Я впервые увидел огнестрельное оружие в руках-рабов.

Я сунул в карман бомбу Кохема. На мгновение у меня мелькнула мысль использовать ее. Но я тут же ее' отверг. Взрыв мог обрушить все вокруг нас. Или просто завалить вход в тоннель. Я взял в руку пистолет. В тот же момент охрана наставила на нас карабины. Рабы узн.али Баркера и только поэтому не выстрелили сразу.

- Привет! Что это с вами? - спросил Баркер, направляясь к ним.

- Что вы здесь делаете? - По легкому акценту, различимому в безжизненном голосе раба, я понял, что он был русским по происхождению.

- Приказ Сатаны! - нахально ответил Баркер и, показывая на оружие, добавил: - Уберите это.

Раб, задавший вопрос, что-то сказал второму на незнакомом мне языке, на котором говорил и Сатана. Тот кивнул. Они опустили дула карабинов, но по-прежнему держали их наготове.

- У вас есть пропуск? - спросил раб.

- Вы взяли с собой, капитан? - Баркер оглянулся и выразительно посмотрел на меня и сразу же повернулся обратно к охране. - Не взяли… Я взял…

Я понял, что имел в виду Баркер. Я держал палец на спусковом курке и выстрелил сразу от бедра во второго раба. Он вскинул руку к груди и упал. Одновременно с выстрелом Баркер бросился под ноги первому рабу. Тот не удержал равновесие и с грохотом полетел на пол. Он не успел подняться - я всадил ему пулю в лоб.

Я не испытывал угрызений совести из-за этих наркоманов. Я не мог считать их настоящими людьми. Но, люди они или не люди, на войне я убивал гораздо лучших мужчин, а причин для этого было куда меньше. Баркер бросился к рабу, которого он сбил с ног, и начал обыскивать его. Он вскочил со связкой маленьких ключей и ринулся к стальной двери; Не больше минуты потребовалось ему, чтобы снять засовы и открыть дверь. Перед нами лежал тускло освещенный, облицованный камнем длинный тоннель.

- Нам ничего не оставалось делать с теми двумя, - пробормотал Баркер, с трудом сводя тяжелые створки двери. - Мне не понравилось, как Кохем сказал, что он и Сатана уберутся вместе и быстро. Я думаю, он собирается взорвать лабораторию. А там хватит взрывчатки, чтобы взлетел на воздух весь северо-восточный угол этого Ада.

Мы изо всех сил бросились бежать по коридору. Примерно через тысячу футов перед нами выросла еще одна плотно пригнанная панель, превращавшая тоннель в тупик.

Баркер лихорадочно ощупывал стену проворными пальцами дюйм за дюймом. Вдруг плита мгновенно и бесшумно упала вниз, по-видимому, соскользнула в пазы. Мы ринулись через образовавшийся проход.

Внезапно погас свет. Мы остановились в полной темноте. Земля задрожала под нашими ногами. Снизу донесся глухой грохот, словно рев вулкана из недр земли. Я обнял Еву и притянул ее к себе. Пол под ногами ходил ходуном. Грохотали камни, рушащиеся с крыши и стен тоннеля.

- Господи! Сатаны не стало! - истерически воскликнул Баркер.

Я знал, что это должно было произойти. Сатаны не стало. И Кохема. И всех, кто был во дворце, - и мертвых, и живых. И всех сокровищ Сатаны, всей красоты, которую он собрал вокруг себя, - не стало. Все было повреждено или разлетелось вдребезги в этом чудовищном взрыве. Уникальные произведения искусства были утеряны навсегда для всего мира. Стерты с лица земли! Насколько стал беднее без них этот мир!

Ощущение гнетущей пустоты охватило меня. Словно умерла частица меня самого. Ужас и чувство вины, как будто я сам участвовал в свершившемся святотатстве, сжали мое сердце.

Ева прижалась ко мне, дрожа от страха. Я отбросил прочь тяжелые мысли и крепче обнял ее, пытаясь успокоить. Говорить было невозможно от грохота.

Через некоторое время камни перестали валиться со стен и с потолка. Баркер зажег свой фонарь. Мы пошли дальше, обходя небольшие обвалы и перелезая через нагромождения камней. Тоннель был сильно поврежден. Я впервые молился, - если это можно назвать молитвой, - чтобы не рухнул пол или потолок и не завалило выход из тоннеля. Если бы это случилось, мы умерли бы здесь, как крысы в крысоловке.