Галина Гончарова: Зеркало войны [СИ]

– Каких?

– Свидетельство о государственной регистрации права собственности. Договор дарения. Договор ренты.

Судья кивнула, и Матильда передала документы секретарю, а уж та – судье. На ознакомление ушла пара минут, потом судья подняла на Матильду потеплевший взгляд.

Ну да.

Уже не хищница, которая воспользовалась беззащитностью старушки, а просто внучка, которая жила вместе с бабушкой, заботилась о ней, да и сроки оформления документов вызывали доверие. За пару лет до смерти Майи Домашкиной. Не за месяц или за неделю, нет…

Завещатель сперва распорядился, а потом пожил в своей квартире, умер в ней же, был похоронен со всем почетом…

Прасковья Петровна сверлила Матильду злобным взглядом. От герцогессы все отлетало, как от стенки. Куда уж этой корове до матушки-настоятельницы Эралин!

Вот где был гибрид гарпии с василиском, а Параша – жалкая дилетантка.

– С вашего позволения, Ваша Честь, я поясню?

– Да, пожалуйста.

– По вопросам искового заявления. Бабушка оформила дарственную на меня еще когда я стала совершеннолетней. Бабушка была в здравом уме, в твердой памяти, она отдавала себе отчет в своих действиях, и это могут подтвердить и нотариусы, у которых она все оформляла, и врачи из поликлиники, в которой она лечилась. Если нужно, я представлю список с телефонами и адресами.

Судья кивнула.

Мария-Элена восприняла это, как разрешение продолжать.

– Так же, я могу пригласить свидетелей, которые докажут, что я жила с бабушкой всю свою жизнь, я заботилась о ней до ее последнего дня, и упрекнуть меня не в чем.

– А я могу представить свидетелей обратного! – рявкнула Параша. – Шалавилась ты, а не заботилась!

Судья перевела гораздо менее благосклонный взгляд на Прасковью Петровну.

– Попрошу вас держать себя в руках. Иначе я приму меры.

Гадкая тетка заткнулась. Но глаза у нее стали как две иголки. Мария-Элена пожала плечами и продолжила.

– Более того, я не видела свою мать уже шестнадцать лет.

Судья прищурилась. Дело переставало быть томным.

– Поясните?

– Когда мне было два года, мой отец решил бросить мою мать. И уехал. Мать поехала за ним, бросив меня на попечение бабушки. С тех пор я ее не видела и даже не сразу узнала. Только когда она предъявила документы. Поэтому я считаю, что ее претензии на какие-либо алименты неправомочны, Ваша Честь. Она меня не растила, не воспитывала, впервые увидела около месяца назад, и сразу же решила, что мне надо продать квартиру и уехать в поселок, чтобы служить нянькой для детей, которых она потом нарожала. Я отказалась, что и привело к закономерному результату. Если это необходимо – я также могу предоставить свидетелей.

Судья задумалась.

Дело о наследстве рассыпалось на глазах.

Дарственные не оспоришь, человек имеет право дарить кому угодно и что угодно. Хоть бы и ездового верблюда.

Если бы были доказательства, что дарственная составлена под принуждением, но таковых – нет. А даритель мертв в результате… где тут ксерокопия карточки?

Болезни Паркинсона?

Судья знала, что это за кошмар.

Что остается тогда? Договор ренты?

То же самое. Если вызвать повесткой свидетелей, которых назовет девушка, а она назовет, нет сомнений… все рассыпается, как карточный домик.

С момента составления договора ренты квартира уже не принадлежала Майе Алексеевне Домашкиной. О каком наследовании тут может идти речь? И о какой недееспособности?

Могут ли препараты, которые назначались больной, повлиять на ее разум?

Об этом лучше спросить медиков, но вряд ли.

Договор дарения составлен у одного нотариуса, ренты – у другого. Один человек еще может пойти на сговор, но когда их двое, все изрядно усложняется, к тому же одного нотариуса судья знала лично. Та еще зараза…

Что остается?

Алименты.

Статья 87 СК РФ, по которой, нравится, не нравится, дети обязаны содержать своих родителей, если те нетрудоспособны.

Но… есть лазейка.

– Вашу мать не лишили родительских прав?

– Нет, Ваша Честь.

– Но своих обязанностей по отношению к вам она не исполняла…

– Нет, Ваша Честь. Я могу представить свидетелей и доказательства сказанного мной.

Судья перевела взгляд на Прасковью Петровну. И принялась трясти уже вредную тетку.

Свидетели антисоциального поведения Матильды? Есть? Предоставите? Отлично!

Свидетельства того, что она не заботилась о бабушке?

Доказательства принуждения?

Прасковья Петровна искренне обещала все предоставить. Как – Матильда не знала, но мало ли?