Андрей Буторин - Мать-одиночка

И я, едва сдерживаясь, чтобы не заорать, поделилась своим… гм-м… беспокойством с хранителями.

— Не бойтесь, Зоя, — потерлась о мою руку мордочкой Тата. — Мы с ним поработали, он отправил в Чареон депешу, что ему и вам нужно здесь еще задержаться.

— А он сам-то где?!

— Сам он… спит, не переживайте за него, он жив и абсолютно здоров. Когда будет можно, мы его разбудим, и он преспокойно вернется домой.

— Но что будет потом, когда он вернется?

— Потом будет уже все равно.

— Как это все равно?.. Что это значит?!

Хотя, если честно, мне и правда было все равно, что там и кто будет думать. Особенно Малена. Особенно после того, что я о ней тут узнала!.. У-уу! Тошно даже думать обо всем этом! Не хочу туда опять, в этот гадюшник! Что там говорили эти пушистики о возвращении на Землю?

Я выпалила:

— Давайте продолжим про Землю! Про наше возвращение! Еще раз, подробно, что там и как… Я согласна!..

И тут вдруг Тата и Батторий странно замерли, а потом не менее странно переглянулись.

— Они подходят… — проговорил лиловый енот.

— Кто подходит?! Куда?! — подскочила я.

— Не надо волноваться, Зоя, — сказала ласка, но на этот раз тереться о мою руку не стала. Видно было, что и сама пусть чуть-чуть, но волнуется. — Сядьте.

Я села, но вопрос повторила:

— Кто и куда подходит, вы мне можете сказать?

— Виктор, — сказал Батторий. — И Лиля. К границе с Саттарой.

— Что?! — я снова подпрыгнула. — Где это, как туда попасть?!

— Вы хотите туда пойти? — удивилась ласка. — Не нужно, они придут сами, мы позаботились и проложили магическую нить…

— А если не придут?! А если заблудятся?! Вы же сами говорите, что Виктору мозги который год пудрят, вот он и не почует вашей нити! А Лиля еще маленькая… — И тут я бросилась к еноту, тот даже попятился: — Батторий, миленький, ну сходи тогда ты, встреть их, а?!..

— Да чего их встречать, — заворчал енот. — Никто там не заблудится, чего там блудиться-то? Нить хорошая проложена, маршал ее не только с запудренными — вообще без мозгов учует…

— Тогда скажите, где это, и я пойду сама! — притопнула я.

— Батти, ну сходи, чего ты? — посмотрела на енота Танаша.

Тот из лилового сделался вдруг пунцовым и с неприкрытой обидой посмотрел на меня:

— Ну вот зачем?! Ну что вы за существа такие — люди? Вечно делаете проблемы из ничего! Только ведь начали про самое интересное!..

— Иди, Батторий, иди! — легонько подтолкнула его Тата.

И он пошел. Но возле самой двери обернулся и пробурчал:

— Вот что за люди?.. Эх-х!..

Глава 20

Триадон в принципе был миром, в котором очень много лесов — густых, зеленых, чистых. Пусть деревья в них и отличались от земных, но в основном не так уж сильно. Были здесь почти такие же, как на Земле, дубы, березы, сосны и ели. А потому имелись и светлые березовые рощи, и тенистые дубравы, так же как и пронизанные солнечными лучами сосновые боры и непролазные высокие ельники.

Но Виттор уже не в первый раз отмечал, что лес Стороны отличался от лесов Чареона и Реалона. Не всегда это сразу бросалось в глаза, но если присмотреться… Он был здесь будто не совсем настоящим, словно сошедшим с картин очень искусных художников. Если уж чаща, то темная, загадочная, пугающая своей угрюмой тишиной, если бурелом, то действительно непролазный. И дубы — словно одеревеневшие сказочные великаны, глядящие на тебя из-под шершавой коры век… Да! Виттор понял, что уловил эту особенность. Лес Стороны выглядел именно сказочным, и непонятно, был он таким на самом деле, или те, кто здесь жил, специально покрывали его магическим мороком, создавая для чужаков соответствующую атмосферу и отводя их взгляды от того, на что не нужно смотреть.

Но сейчас чареонский маршал шел по этому лесу, и без того чувствуя себя словно в сказке. Еще бы! Мало того, что их с дочкой сопровождал лиловый енот, мало того, что Лиля наконец-то прекрасно заговорила — хотя, похоже, научилась этому немного раньше, — но еще и тот факт, куда именно вел их енот, назвавшийся хранителем Саттары Батторием!.. Ведь если ему верить, а то, что он сказал, казалось невероятным, то вел он сейчас их к Лилиной маме и братьям, то есть… к его, Виттора, жене и двум сыновьям!..

Видимо, слово «невероятно» он произнес вслух — не слушает же лиловый енот мысли! — потому что Батторий глубокомысленно произнес:

— Не бывает ничего невероятного. Точнее, наоборот, все в той или иной степени невероятно. Ведь если бы происходили только вероятные вещи, то жизнь бы попросту замерла. И не только жизнь, все бы замерло и рассыпалось в пыль.