Андрей Буторин - Мать-одиночка

Я вдруг с ужасом подумала о том, что их резкий скачок в возрасте — это не из-за магии. Что если для них прошло три года? И моим пацанам уже по шестнадцать лет, а Лиле — тринадцать?

— Две недели, Зоя, две недели они были без вас, — поспешно заявила Тата. — И, конечно же вы правы, что им было нелегко. И им, и вашей подруге, но честное слово, мы не хотели вот так!

— Моей подруге?

— Ее зовут Ирина, — в гостиную колобком вкатился лиловый енот. — Мы не могли поступить иначе, но хотелось бы, чтобы вы выслушали и лишь потом обвиняли. Смотрите!

Я словно очутилась в кинотеатре, с той лишь разницей, что вместо экрана было желтоватое марево овальной формы, в котором в ускоренном режиме показывалось не кино, а жизнь моих детей без меня.

Иногда время замедлялось, и я могла услышать их диалоги. По щекам давно бежали слезы. Я знала, что дети не могли поверить в то, что я их бросила, но вот то, что наказываю своим уходом из-за какого-то мужика!.. Больно!

Я испытала чувство déjà vu, когда раздался ночной звонок в двери. Кто бы мог подумать, что Ира вновь примчится ко мне, но уже не с целью отругать и обвинить во всех грехах, а беспокоясь обо мне? Я видела все, что она делала и говорила, видела, как плещется страх в ее глазах и как он сменяется решимостью. Ира бы не отдала моих детей свекрови и свекру. Она собиралась взять заботу о них на себя!

— Это не она, — глядя на то, как дети отвечают соцработнику, произнесла я. — Это не Ира их вызвала. Они ошиблись. Она бы никогда так не поступила.

— Да, Зоя, это была не она, — согласился со мной Батторий. — Однако это обстоятельство раньше времени пробудило силы вашего сына Вани. Портал в наш мир — его рук дело, огонь — тоже его стихия. Точно такая же, как и у Виттора.

Показ закончился пожаром. Неистовое пламя ревело, лизало балкон и сжирало все на своем пути.

— Ира… — выдохнула я. — Что с ней?

Господи, подруга же винит себя! Недосмотрела, не уберегла! Так же и спятить можно! Я бы точно спятила!

— Ирина сейчас находится в больнице.

— Этого бы не случилось, — убрав ласку с шеи, зло прошипела я. — Ничего бы этого не случилось, если бы вы не отправили меня сюда! Мы бы и дальше жили без потрясений, дети бы оставались детьми столько, сколько заложено природой! Ирина бы не очутилась в этом кошмаре и не пострадала. Кто теперь все исправит, если на Землю нельзя вернуться?!

У меня случилась самая настоящая истерика.

Глава 16

После встречи с другом, окончание которой и возвращение домой он даже не помнил, Герхат проснулся в ужасном состоянии. Что касается головной боли и тошноты, с этим он легко справился с помощью магии. А вот все то, что грызло его изнутри, по-прежнему с ним оставалось, и никакая самая изысканная магия с этим помочь не могла.

Подумать только, он, Герхат из рода Миггронусов, не совершивший за свою жизнь ни одного по-настоящему подлого поступка, дожив до седин, пошел на чужом поводу и подло — да-да, именно подло, так это и называется! — обошелся с ребенком! Уже одно то, что он согласился навредить маленькой девочке, — это уже отвратительно и ужасно! И не надо пытаться искать оправданий в том, что он не вредил напрямую — не колдовал чего-то плохого!.. Если бы так, то лучше бы сегодня и вовсе не просыпаться… Но и не помочь, когда у него имеются для этого возможности, — это тоже значит навредить, нечего торговаться с совестью!.. С совестью! Неужто она у него еще осталась?!

Лекарь вцепился в седые волосы и принялся отрешенно качать головой. Слово хозяйки — закон!.. Да уж, еще одно оправдание для той самой совести… Кстати, эта самая хозяйка, леди Малена, намекнула ему сегодня в довольно грубых тонах, что совесть он свою утопил на дне бокала… Но в том-то вся и беда, что не получилось у него ничего утопить. И жить так дальше невозможно. Это будет не жизнь, а вечное воспоминание о своем малодушии, о совершенной по отношении к ребенку подлости. Это непременно нужно исправить. Непременно! Слышишь, Герхат Миггронус?! И пусть кто угодно говорит, что непослушание хозяйке — это тоже проступок, но это все же не подлость, это он как-нибудь переживет…

Герхат еле дождался, когда настанет время его визита к Лиле. Да, это будет снова обманный визит, но теперь лекарь был настроен и для поиска новых решений. Что именно сделает, он пока не знал, но был уверен — он обязательно что-то придумает, он поможет дочке маршала, а заодно и самому себе. Иначе он перестанет считать себя мужчиной.

Вернувшаяся от Виттора баронесса еще сильнее разожгла в нем бурлившие чувства. Подумать только, леди Малена стала жаловаться ему, насколько невоспитана эта Лиля. Мол, когда они остались с девочкой наедине, та стала показывать ей язык и выкрикивать: «Ты пло! Ты пло!..», а когда вошел отец, тут же стала паинькой.