Андрей Буторин - Мать-одиночка

— Что за напасть? — высунулся в окно Лорсет.

Послышались приближающиеся шаги, которые замерли возле нашего дилижанса. Открылась дверь и в нее протиснулся… Виттор! Увидев меня, он ни капли не удивился или просто вида не подал, быстро отвесил короткий поклон:

— Добрый день, леди Золя. Какая приятная неожиданность! — Затем протянул руку графу: — Здравствуй, Энимор.

— Что случилось? — нахмурился тот, хотя руку все же пожал. — Реалонцы напали? Нам выходить?

— Нет, сейчас поедем дальше. — Маршал крикнул в переднее окошко вознице: — Можно трогать! — Обоз снова двинулся в путь, а Виттор, переводя взгляд с меня на мрачного Лорсета, пояснил: — Срочные дела на границе. Чрезвычайно важные, потребовалось личное присутствие. А свободное место оказалось только в вашей повозке. Великодушно прошу меня извинить, — глядя почему-то лишь на меня, приложил он к груди руку.

— Ой, что вы, — сказала я, с трудом сдерживая радость. — Есть же место, чего извиняться!

— Можешь еще и адъютанта прихватить, — съерничал граф. — Или адъютантшу.

— Не надо, Энимор. Поверь, не до шуток, — нахмурился маршал. А потом, глянув на меня, спросил у него: — К Точке Мира? Смелое решение.

— Ты тоже, я смотрю, не трус, — буркнул Лорсет. — Один на границу с Реалоном!

— Не с Реалоном, мой друг, — неожиданно тихо произнес Виттор. — Не с Реалоном.

Глава 8

Поначалу я очень боялась, что трясти в обозе будет так сильно, что за три дня от меня ничего не останется. А если укачает? Если я, пардон, блевать при своих «кавалерах» начну? Стыдобушка ведь. Правда, в дилижансе была предусмотрена малюсенькая каморка с дырой в полу… ну, вы поняли для чего, так что закрыться я от мужчин в случае неприятности могла. Но не сидеть же мне всю дорогу в сортире!

К счастью — и к удивлению, — карету почти не трясло. Или рессоры были такими хорошими, или, что почти наверняка, к ним прилагалось еще и магическое воздействие. Да и разместились мы вполне уютно: сиденья были мягкими, обтянуты темно-малиновым бархатом. Каждое было рассчитано на двух человек, причем сидели мы на своем с графом Лорсетом вполне вольготно, даже не касаясь друг друга. Маршал Виттор располагался лицом к нам, спиной в направлении движения. Ему можно было и вовсе, согнув ноги в коленях, развалиться, одному-то. Кстати, меня очень заинтересовало, как мы будем спать. Между сиденьями, почти как в обычном поезде, располагался столик. И что, нам придется ложиться, вытянув на него ноги? Как-то это не очень меня радовало. И я осмелилась выяснить этот вопрос у своих спутников, все равно ведь придется.

Все оказалось очень просто. Снова магия, никак к ней не привыкну! Мне показали на светящиеся голубыми огоньками камешки — один возле сиденья по правую руку, второй по левую. И где-то на метр выше еще по одному. То же самое с другой стороны. Нажмешь нижний — часть сиденья вытягивается вперед, захватывая собой и половину стола — ложись себе да спи. Плюс еще и выпуклость под голову вроде подушки образуется, а сверху — мягкое свечение, которое, если нужно, согревало, если надо — охлаждало; как регулировать температуру, мне тоже показали — принцип примерно такой же, что и для огня у плиты. Но так можно было лечь только двоим — с одного сиденья и с другого, навстречу друг другу, типа «валетом». Ну, если захотеть, можно и в одну сторону головами развернуться. А вот для двух других пассажиров — в нашем случае для одного — были предусмотрены «верхние полки», они вызывались как раз двумя верхними камешками. Все то же самое, что и внизу, только эти «кровати» были, как бы это сказать… эфемерными, выглядели, как и здешние «одеяла», мягким свечением.

Лорсет и Виттор заверили меня, что эти «полки» исключительно надежные, их создает и удерживает проверенная годами очень сильная магия. Тем более, как сказали мужчины, спать на них все равно будут они — даме, конечно же, уступят в безраздельное пользование нижнее место. Но я как представила, что надо мной ночью будут практически в воздухе висеть два здоровенных мужика, и сказала им:

— Нет уж! Вы исключительно добры, но нет уж. Сверху буду я.

Прозвучало несколько двусмысленно, но пофиг. Лучше я на них ночью рухну, чем они на меня. Менее летально. И вовсе не от слова «летать».

А потом мы ехали, ехали, ехали… Сначала я смотрела в окно — интересно, чужой мир все-таки! Но когда город сменился одноэтажным пригородом, потом деревеньками, а потом за окном и вовсе потянулись леса, поля да буераки, стало до невозможности скучно. И я решила подкрепиться. В смысле, пожрать. Благо едой меня нагрузили так, будто я собралась в кругосветку. Впрочем, я об этом уже говорила.