Анна Сокол - Нечисть, нежить, нелюдь

— Игоша? [7] Нежить, по поверьям — переродившаяся душа умершего ребенка, как гласит молва, «нехорошо умершего». — предположила я.

До этого видеть то, во что превращались души убитых детей, мне не доводилось. Как-то не так я планировала восполнить пробелы в данном бабкой образовании.

Смех сменился резким отрывистым тявканьем и визгом, от которого зачесались пятки.

— Скорей всего, — кивнул Вит. — А где уродец, там и другие притворы, [8] Общее название нежити или нечисти, способной притворяться человеком, но при этом ни в коем случае не являться им. и кардуши, [9] Нечистые души. и злыдни, [10] Нечисть, один из видов нечистых животных. «Нечистость» животного определяется по наличию у того магической способности, например, чуять магов, приносить несчастья, видеть невидимое, ходить по тронам между мирами и т. д. и еще боги знают кто.

— Лошадей задерут, — простонал чаровник и, словно в ответ, послышалось тонкое конское ржание.

— Лошади на заднем дворе, так что первыми задерут нас, — успокоил его чернокнижник, — а потом задерут и их. Мясо есть мясо.

— Если затаимся, может, им и лошадей хватит? — только что сокрушавшийся о судьбе животных Рион посмотрел на Теира. — Насытятся и уйдут.

Отшельник дернулся, вытаращил глаза и сделал попытку вывернуться из захвата чернокнижника.

— Завоешь — шею сверну, — шепнул тот и отпустил смирта.

— Не уйдут. Там капище. Нечистое святилище! Он унес его часть! — Отшельник ткнул пальцем в спящего стрелка.

Я едва не выругалась вслух. Капище — это не просто плохо, это почти верная смерть.

— Теперь, как собаки, по следу пойдут… все равно найдут… Придут… убьют… найдут… найдут… — Смирт снова впал в оцепенение и начал повторяться.

— Выкиньте эту гадость, и дело с концом, — предложил чаровник.

— Можно, но нам это не поможет, — разочаровала я парня.

— Ты-то откуда знаешь?

Бормотание отшельника снова свелось к упоминанию Эола и земным поклонам в сторону вирийца. Я подняла глаза: прямо над чернокнижником висела картинка с божественным ликом. Эол на ней выглядел хмурым и недовольным, а может, просто показалось в полумраке.

— Знаю, — не стала вдаваться в подробности. — Эти твари, как гончие, для них главное — запах. Всех, кто касался камня, убьют. Ну и остальных за компанию. Так что выбрасывать камень надо вместе со стрелком.

— И со мной, я его тоже трогал. — Вит поморщился.

Рион обернулся, по его лицу я поняла, что избавиться от чернокнижника он не прочь, а вот Михея жалко.

— Понятно, почему скит считают проклятым. Эй, блаженный, — позвал Рион. — Чего сразу-то не рассказал? По-человечески? Мы бы поверили…

— Потому и не сказал. — Вириец посмотрел на бьющего поклоны отшельника, — что поверили бы и на ночь здесь не остались. Чтобы сойти с «единого пути», нужна кровь, а еще лучше жертва, и уж совсем хорошо, если человеческая. А выбор у нас не так велик.

— Но мы бы никогда не тронули святого человека, — поразился ученик мага.

— Говори за себя, — прошептал Вит.

— Других способов нет? — спросила я.

— Есть. — Вириец встал, обошел коленопреклоненного смирта и аккуратно выглянул в окно. — Вернуть осколок на место до того, как нечисть обнаружит недостачу во вверенных ей развалинах. Запах им, конечно, все равно не понравится, но… если сытые — по следу не пойдут. Одна трудность. Сад сейчас кишит разными тварями, и так просто нам туда не пробраться, особенно если хотим жить долго и счастливо.

— А если бы… — Рион отвернулся от щели в стене, — если бы… — Я скривилась, понимая, до чего додумался ученик Дамира. — Говорят, народ вордов [11] Ворды — водяной народ. не оставляет следов. Совсем.

— Правда? — с живейшим интересом переспросила я. — Почему, как только что-то надо, я — ворд? А как пакость на другом конце села — так ведьма?

— Айка, ну зачем так? — покачал головой парень, забыв, что чернокнижник нас переименовал, да, наверное, это уже не имело значения, если только кто-то выживет и не поленится выбить имена на могильном камне. — Ты не оставляешь следов — это может стать выходом для всех. Отнесешь камень и…

— И стану первым блюдом, а за вторым нежить идти поленится, так?

— Тьфу, — сплюнул Рион и снова стал вглядываться в темноту сквозь дыру в стене.

— Айка, — позвал чернокнижник. — А если я скажу, что твоя «бесследность» может стать спасением? Для тебя.

— Скажи. — Я села на свой плащ, раздумывая, разбудить Михея сейчас, чтобы вместе с нами мучился, или проявить доброту. Эол учит великодушию, особенно на пороге вечности. Наверное, поэтому пнуть стрелка захотелось еще сильнее.