Анна Сокол - Нечисть, нежить, нелюдь

Чернокнижник сидел неестественно прямо, видимо, пытался понять смысл выражения «обеспечить постоянный прирост поголовья» применительно к себе. Судя по выражению вирийского лица, со смыслом было туго.

Я слышала об этой давней традиции. Причем слухи походили на бабкины сказки. Рассказывали, что в древние времена чаровники ездили по деревням и старались оставить как можно больше потомства. Насколько я помню, такое уже три столетия не практиковалось. Потому что способности к магии наследовались настолько редко, что больше это походило на совпадение. Да и, как поговаривали, многие маги злоупотребляли этим правом, недовольные крестьяне слали жалобы в Велиж и даже подбрасывали «наследничков» к стенам города магов.

И вот теперь в этих забытых всеми Волотках парням предлагали увеличить… хм… магическое поголовье. Мало того, всячески готовы были послужить высокой цели, даже продуктов принесли…

— А ты, малышка, тоже чаровница, что ль? — глядя на меня, просюсюкала женщина в платке. — Худая какая и хлипкая, покачала она головой. — Но не боись, и тебе полезное применение найдем. А хош, замуж выдадим? У меня сынок как раз в возрасте. Высок, как дуб, силен, как бык, и ест за троих. Чем не муж?

Я криво улыбнулась. Впервые пожалела, что на мне маскировочный кулон, а так — посмотрела бы я на этих сватов! Сынуля еще и жрет от пуза, ясное дело, от такого подарка судьбы надо избавляться, то бишь — подарить другому.

— Стрига я, тетенька, — с легкой придурью ответила ей. — За предложение спасибо. Четверых мужей уж схоронила. От пятого не откажусь.

Женщины, как по команде, подняли руки и поводили перед собой в отвращающем жесте. Но поводили с уважением. Нечисть отгоняли. Темный народ, ну с какой стати той же злыдне бояться их размахиваний руками?

За окном кто-то вскрикнул, в ответ кто-то засмеялся, кто-то попросил пропустить его к крыльцу. Похоже, у домика Пелагеи собралась большая часть населения Волотков, и наверняка все с припасами.

— Так. — Рион резко поднялся, задел стол, банка с огурцами качнулась, но не упала. — Так, — повторил он и зашагал к выходу.

Я отодвинула тарелку и пошла следом. Тетки попятились. Чаровник распахнул скрипнувшую дверь, которую с той стороны явно чем-то подперли. Чем-то оказался мужик с усами и мешком картошки, терпеливо ожидавший своей очереди, чтобы вручить нам часть заготовленных на зиму припасов. Здесь что, дом приема помощи особо голодающим чаровникам?

— Любезные, — гаркнул маг, перекрывая гомон. Народу собралось немало, женщины и дюжие дядьки, пара старушек и босоногий пацан с прутиком. — Вы по какому поводу здесь топчетесь?

Все заговорили разом. Женщины толкали друг друга локтями, один из мужиков весомо потрясал кулаками, девочка лет пяти на всякий случай заплакала, бабка беззубо пошамкала губами и огрела половником какого-то парня (надеюсь, она сюда не для того, чтобы увеличить магическое поголовье, пришла). Улыбающийся Казум стоял справа от двери и, кажется, гордился делом рук своих.

— Дело ясное, что дело темное, — пробормотал Рион и поднял руку, призывая к тишине. — У каждого своя беда, верно?

Притихшая толпа снова загомонила. Дверь за нашими спинами скрипнула, и на улицу вышли давешние матроны.

— Так вот, у господ колдованцев сегодня неприемный день. Все жалобы и предложения прошу излагать письменно и оставлять на крыльце. Ясно?

Ответом ему была тишина. Видимо, столько незнакомых слов они слышали в первый раз.

— Значит, ясно, — констатировал чаровник. — Расходитесь.

Парень скрылся в доме и с такой силой закрыл дверь, что едва не прищемил мне руку.

— Чего ты злишься? — спросила я, и дверь тут же распахнулась. К счастью, крестьяне действительно стали расходиться, пусть и с неохотой. — Кто же знал, что, вместо того чтобы заставить извести мышей в погребе, тебя попросят… — Я не удержалась и хихикнула.

— Айка, — возмутился парень и снова дернул за ручку. Непослушная дверь снова открылась.

— Другой бы на твоем месте пользовался случаем. — Я бросила взгляд за порог и начисто забыла, что еще собиралась сказать.

Две женщины, спорившие у кустов бузины, пошли прочь. За ними стояла третья, чуть сгорбившаяся, в темном платке, из-под которого выбивались рыжие пряди, худенькая, молодая и знакомая…

— Айка? — насторожился Рион, но я уже распахнула дверь и выскочила на улицу.

— Лиска! — позвала рыжую.

И она услышала. Вздрогнула, подняла голову и… бросилась бежать. На этот раз пропавшая Лиска из Хотьков не спешила расточать улыбки.