Долиман Емальхак - Забытые хроники - судьба (СИ)

Чья-то рука опустилась на его плечо. Лаойл вздрогнул от неожиданности.

— Сперва я должен завязать тебе глаза, — произнёс тот самый эльф, когда Лаойл обернулся.

— Зачем?

— На тот случай, если ты откажешься. Хотя, как правило, таких не бывает, — чуть подумав, добавил эльф.

Теперь всё казалось ещё больше подозрительным, но делать было нечего. Шанс есть шанс. Лаойл кивнул. Эльф завязал ему глаза красной тряпкой. Редкие прохожие посматривали на них, но не вмешивались. Затем эльф несколько раз покрутил Лаойла на месте и куда-то повёл. Лаойл был уверен, что шли они минут тридцать, а значит, оказались уже далеко. Но в одном он был уверен точно: из города они не выходили. Да и куда там идти? Кругом пески, жаждущие съесть путников. Впрочем, Лаойл слышал о таинственных пещерах, в которых можно переждать бурю или укрыться от солнца. Внезапно их остановили. Кажется, стражники. Старик сказал им, что это просто такая игра, а Лаойл подтвердил это, кивнув. Плохое оправдание столь подозрительным действиям. Разумеется, им не поверили. Пришлось потратить ещё немного времени на их убеждение.

Спустя какое-то время Лаойл почувствовал, как они поднимаются по некрутой лестнице. Он услышал скрип двери. После ещё нескольких спусков и подъёмов ему наконец развязали глаза.

Место, куда его привели, было огромно. В шутку предположив, что его ведут в пещеру, Лаойл теперь понимал, как он оказался близок к правде. Хотя пещера освещалась множеством факелов, основной синий свет испускал огромный кристалл с эльфийкой внутри, перед которым и стоял Лаойл. Он смотрел на неё как завороженный. Она была полностью нагая, глаза закрыты, а волосы распущены. На её лице Лаойл заметил странный знак.

— Ну, как тебе? — услышал он голос.

Рядом с ним стоял старый эльф, чьего присутствия Лаойл поначалу даже не заметил.

— Кто она? — спросил Лаойл, не сводя глаз с кристалла.

— Она страдала всю свою жизнь, превозмогая все несчастья, что сваливались на её голову. Но скоро она станет богиней. Она та, кто осуществит мечты любого из нас. И твои тоже.

— Я не понимаю…

— Близится время распада. Каждый сможет вкусить её силу. Ты ведь хочешь этого? Хочешь изменить свою жизнь?

Изменить свою жизнь? Да, этого Лаойл хотел всегда.

— Присоединяйся к Ал-Алим, — продолжил старик. — Стань одним из нас, служи богине, и будешь вознаграждён.

IV

Ксанадр не хотел спрашивать, сколько им ещё осталось идти под палящим солнцем. Ему вообще не хотелось разговаривать с эльфами, которые радостно приняли его в охрану каравана после того, как парень показал им, на что способен. И главное, никто не задавал вопросов про его силу. Вообще весь путь проходил для него в молчании — никто из охраны не смел с ним заговорить. Ксанадр был этому несказанно рад, пусть охрана и состояла из людей, а не тех же эльфов.

«Только быстрее. — Он вспомнил голос принесённого в жертву днарца. — Я и так слишком долго ждал. Не могу ждать. Торопись».

Даже через обувь Ксанадр чувствовал, насколько горяч здешний песок. Да, вероятно, Безлесье можно назвать самой худшей страной, которую он знал. Всей кожей ощущая выступающий под одеждой пот, парень морщился. Шрамы давали о себе знать. Пожалуй, первое, что он сделает, когда найдёт Леайю, это научится плавать.

— Вот он, Гаскол, — сказал один из караванщиков.

Прищурившись, Ксанадр разглядел высокие багровые песчаные стены города.

В Гасколе Ксанадр получил свою плату, спросил, где гостиница, и направился к указанному месту. Договориться с не знающим человеческого языка управляющим оказалось сложно, но, кое-как достигнув взаимопонимания, сошлись на нужной цене. Первым делом парень рухнул на шаткую широкую кровать, которая, по ощущениям, предназначалась скорее для заключённых, нежели для уставших путников. Огромная по сравнению с долранскими комната вызывала дискомфорт и ощущение собственной ничтожности.

Нужно как можно быстрее отыскать Леайю. И не только потому, что голос из руин велел ему поторопиться. Всё дело в эльфах. Их здесь просто пруд пруди. Это раздражало Ксанадра, ему хотелось поскорее покинуть Безлесье. Но сначала сон. Последние несколько недель он не мог нормально отдохнуть. Ещё и старик куда-то исчез. Как Ксанадр и подозревал, он послал каких-то людей исследовать раскопки. Об этом парню сообщил мертвец. А когда Ксанадр вернулся в хижину, то обнаружил, что она пуста, а на столе лежит чистый лист бумаги. Если старик и хотел что-то ему написать, то либо забыл, либо передумал.