Анастасия Акулова: Замуж подшофе [СИ]

Ведь мои чувства для него всегда были пустым звуком…

Чёрт, да какое мне теперь дело?!

Отвесив себе мысленную оплеуху, злясь на себя, я достала нитки, подобрала нужные, и, сделав один аккуратный стежок, с помощью магии отправила кружева пришиваться самостоятельно. У меня всегда неплохо получались такие трюки, что немудренно, ибо я маг-бытовик. Да, отнюдь не самый внушительный дар, почти не котирующийся на рынке невест, но всё же лучше, чем ничего, и я его развила до совершенства. Теперь он спасал меня, так как слуг в нашем немаленьком поместье пришлось распустить.

Забежав на кухню, дождалась, пока сделают кофе и направилась к дворецкому. Вообще-то еду должны приносить служанки, но когда никого больше под рукой не оказывалось, эрра давала подобные поручения мне. Я не жаловалась, потому что и зарплата моябыла больше, чем у обычных гувернанток.

Снова застряв в облаках, я и не заметила, как на повороте врезалась в кого-то, идущего навстречу. От неожиданности выронила блюдце с чашечкой, под звон разбивающегося фарфора наблюдая, как по рубашке и дорогому бархатному камзолу незадачливого встречного расползается кофейное пятно.

Однако добрая половина охватившего было меня чувства вины испарилась, когда я подняла голову и узнала эррта Рохана.

— И почему я не удивлён? — фыркнул он, метнув в меня умеренно злобный взгляд.

— Может, потому что у снобов вроде вас эмоциональный диапазон меньше, чем у зубочистки? — предположила я.

— Неужели ты знаешь названия средств гигиены? Вот тут действительно удивила.

Ах ты бледная поганка! Ну, знаешь ли!..

Опасно сузила глаза, но он лишь усмехнулся.

— Может, таки уберёшь это пятно? Ты, кажется, маг-бытовик.

А спинку вашу барскую не потереть, нет?

— А вы, кажется, были лучшим адептом на курсе? Вот и проявите самостоятельность. Открою вам велииикую тайну: убрать свежее пятно может любой маг при наличии хотя бы толики ума и фантазии… хм, хотя да, о чём это я. Эрра ждёт вас в саду.

Он смотрел насмешливо, как бы говоря: “ха-ха! Вот такой у тебя, значит, дурной вкус”.

“Подобные недостатки, к счастью, имеют свойство проходить с возрастом” — так же молча отвечала я ему взглядом.

И, взмахом руки собрав осколки, ушла, сверкая злобной, но довольной улыбкой, которая всегда исподволь появлялась на моём лице после подобных встреч.

Их, к слову, в последние полгода было немало, потому что этикет обязывал эррта видеться с невестой по нескольку раз на неделе. Я была уверена, что годы, прошедшие после окончания Академии избавят меня от подростковых чувств и вспыльчивости, но нееет. Я очень быстро обнаружила, что меня по прежнему раздражает само присутствие одной надменной сволочи, а за словом в карман лезть не приходилось… Иногда мне казалось, что время повернулось вспять, и я снова переживаю тот страшный месяц перед окончанием учебного года, когда внутри всё горело от боли, стоило мне увидеть его… особенно рядом с ней. С княжной, которой я теперь вынуждена служить.

Конечно, теперь всё не так. Мне больше не снятся сладкие сны, где он признаётся, что те его слова были всего лишь жестокой шуткой, где мы снова вместе. Я больше не просыпаюсь в слезах, и он давно уже не кажется мне единственным мужчиной во вселенной. Но каждый раз, когда вижу его, так и крутится в голове…

— Да ладно, Нора, ну что такого? — На губах его тогда играла ироничная улыбка. — Скажи ещё, что ты надеялась на что-то большее. Ты — фаон, помнишь? Потомок рабов. И маг никудышный. Я ещё не тронулся умом, чтобы всерьёз ухаживать за кем-то вроде тебя. Но было весело.

…и мне хочется убивать.

Солнечный день тысячью бликов преломлялся на цветных фресках, коими были украшены стены уютной гостиной. Они изображали, кажется, сцену из красивого древнего мифа о рождении Магии. Чуть далее гордо висел портрет основателя рода Рохан в позолоченной, инкрустированной мелкими бриллиантами раме и во всю стену длиной. Маленькие пухлые софы рассыпались по углам, а красивый белый камин и дорогой айрескханский ковёр, в мягком ворсе которого буквально утопали стопы, поражали взор. Гостиная, несмотря на свою величину и роскошь, была очень уютной. Как, впрочем, и вся обжитая часть этого огромного древнего родового замка, комфорт и защита которого подпитывалась магией хозяина. Таковым с недавних пор был эрртКайрат, граф Рохан.

Он сидел на одном из мягких угловых диванчиков, стараясь подавить усталость и перебирая почту. Высокий брюнет лет двадцати шести-двадцати семи на вид, одетый в чёрный бархатный камзол, широкоплечий и остроносый, он не обладал классически красивыми чертами и ненавидел современную придворную моду (ему претили длинные волосы и кричаще яркие расцветки в одежде у аристократов-мужчин), но дамы как-то не обращали на это внимание. Сложно сказать, что было тому виной — харизма, остроумие, головокружительная карьера, сила или же деньги и титул — но успехом у противоположного пола он пользовался всегда, и был этим весьма доволен. Порой даже слишком. Отчасти, может быть, этим объясняется то почти нездоровое желание отца поскорее его женить.