Андрей Миколайчук - Приставы богов

Как бог он мог делать все, что пожелает.

***

Босх приходил в себя, громко вздыхая красивым женским голосом. Удивленно рассматривая белоснежную кожу на восхитительных руках, он сосредоточенно вспоминал, что же на самом деле с ним произошло?

Прочитав еще раз заклинание создания своего отражения, он с некоторой нервозностью, но уже гораздо спокойней, обнаружил появление еще двух прелестниц.

Это была катастрофа.

Босх лихорадочно искал объяснение, и в голове из-за этого, все перемешалось.

Странно, но одна, давно не посещающая его мысль, теперь настойчиво тревожила рассудок: «Как я выгляжу?»

— Как я выгляжу?

Он начал незатейливый разговор сам с собой.

— Как я выгляжу?! Хреново я выгляжу! Я выгляжу, как чудесная непорочная дева!

Босх дико захохотал, сделав это неожиданное открытие.

— Но я ведь действительно непорочный, как дева!

На левой руке до самого локтя ощущалась непонятная, но вполне объяснимая тяжесть, ведь на ней возлежала огромная грудь.

При падении в обморок он грациозно опустился на левый бок.

Подол хламиды, порядочно задрался и отражение напротив раскрыло еще один пикантный секрет.

Обрисовав ситуацию словами: «А я в общем нечего, симпатичная» — Босх закрыл глаза, в попытке найти решение возникшей проблеме.

Ам-вах, в это время сосредоточенно наблюдал из-за тучи, как вокруг обыкновенного стога сена, на живописной лужайке размножается назначенная ему, им самим, девушка.

Такого раньше богу видеть не доводилось.

Обыкновенно таинство соития происходило в храме, под красивое песнопение жрецов.

Здесь же по, всей вероятности, имела место самодеятельность.

Ам-вах совершенно не был против того, чтобы напоследок поразвлечься, но делать это одновременно с пятью девушками было больше похоже на изнурительный и не благодарный труд.

***

Зуав нервничал, неожиданно к нему пришло первое разочарование.

Дело в том, что вещи и звери, собранные им на пути божественного существования, оказались совершенно бесполезными.

В общем он был предупрежден на счет подобных разочарований, если вы помните еще в самом начале, но теперь это были не просто слова старого извращенца, это была правда его собственной жизни.

Новый мир по-настоящему увлекал и притягивал, но цель убить колдуна и скормить его печень волку казалась ужасным, кровавым преступлением и опять же, абсолютно бесполезным.

Размышляя, Зуав все-таки пришел к выводу, что без этой цели вряд ли попал бы сюда, но и следовать ей, твердо отказался.

— Поброжу, осмотрюсь здесь, может пристрою волка в хорошие руки, раз ему со мной никак нельзя. В крайнем случае в лесу выпущу. Найдет там себе подругу, заживет, как человек.

Он наконец нашел в себе силы посмотреть хищнику в глаза. Взгляд волка излучал бесконечную, абсолютно бескорыстную любовь. Зуаву стало стыдно за собственные мысли.

***

Ступив ногами на землю, Зуав почувствовал ностальгию за временами, когда мыслью он мог управлять только собственным телом.

Раньше все было проще. Нужно было делать выбор всего из четырех вариантов.

Только он подумал о сторонах света, как невдалеке обнаружил испещренный рунами камень.

Вдыхая полной грудью свежий воздух, Зуав направился прямиком к нему.

Местность казалась абсолютно безопасной и производила благостное впечатление. Как будто он попал на один из знаменитых пейзажей Репина.

Река змейкой пряталась за лесом. На противоположном берегу раскинулся широкий луг.

Желтые копны сена, стояли шахматкой, а на вершине холма расположилась деревенька — десяток пузатых, бело стенных домиков.

Еще была церковь, с зелеными куполами, Зуав глядя на нее споткнулся, зацепившись за корягу.

Надписи на камне, вкратце, обрисовали ситуацию с местными достопримечательностями.

В таверну можно было попасть идя прямо. В меню там было: мясо кролика и яблочная брага.

Церковь и деревня — налево. Лодочника, чтобы переправиться через реку, можно найти в корчме.

Замок правителя царства Клетов — направо. Казни по пятницам, после церковной службы — гласила надпись.

Городок Олбург находился за спиной. Зуав обернулся, чтобы прикинуть расстояние до него, но лес преградил путь его взору.

Из пасти волка капала слюна. Хищник преданно смотрел в глаза всем видом показывая, что муки голода невыносимы.

— Ладно, пойдем поедим.

Флюгер испытал острый приступ ревности к камню.

Показывать дорогу — его привилегия. Зуав это почувствовал и погладил ему острый носик.