Дмитрий Каполь - Не от мира сего

— Э-э-э-э, малец, — прикрикнул Ахальо. — Не вздумай даже куда-нибудь отходить отсюда. Еще не хватало тебе затеряться в этом скопище людей. Если в лесу тебя еще можно было найти, то в этом людском море я бы не дал и полуцельного за твою жизнь.

Он тоже спешился и подошел к мальчику, чтобы у того не возникло соблазна пойти посмотреть на базар. Но Егор и не думал уходить. Все приключения, случившиеся с ним за последнее время в этом мире, слишком хорошо запечатлелись в его памяти, и он не хотел повторения чего-либо подобного.

Вскоре вернулся Крастек.

— Было непросто, но я все разузнал, — доложил он, запрыгивая в седло. — Наш Юргиус живет не где-то, а в самом Золотом Треугольнике. Его дом первый со стороны Главной Вершины.

Ахальо присвистнул от услышанного. Золотой Треугольник считался самым престижным местом в городе, равносильным по престижу Дворцу Наместника Юга. А на Вершинах селились самые богатые и могущественные люди. Как правило, их имена не разглашались, и зачастую никто не знал, кто живет в том или ином доме. Всевозможные маскирующие заклинания делали свое дело, что позволяло хозяевам особняков жить там инкогнито.

Они выехали с рынка и направились в сторону престижного квартала. Чем глубже в город они пробирались, тем сильнее он менялся. Нагромождение домов сменилось прохладной зеленью парков, из-за которых выглядывали величественные особняки. Вместо беззаботных прохожих по тротуарам спешили по своим делам слуги. Именно такое определение дал Егор однотипно одетым мужчинам и женщинам, чья униформа состояла из светло-бирюзового цвета штанов и юбок и небесного цвета камзола и жакета. Ахальо подтвердил догадки мальчика.

— Да, это прислуга, — кивнул он в ответ на вопрос.

Они пересекли широкий, украшенный резными перилами мост, и их взору предстала улица, уходящая под одинаковыми углами в разные стороны. По центру, скошенным углом к путникам, высился трехэтажный особняк, облицованный белым с серебристыми вкраплениями камнем, похожим на мрамор.

— Похоже, что в этом доме живет Юргиус, — присвистнул Крастек.

Некоторое время они в нерешительности мялись на дороге. Затем Ахальо с решительным видом спрыгнул на тротуар, поднялся по крыльцу и постучал в дверь, украшенную резьбой в виде диковинных животных. Практически сразу она отворилась, и на пороге появился седовласый статный мужчина в униформе.

Сердце Егора замерло от неожиданности. Вот-вот должна решиться его судьба. Он с тревогой смотрел на разговаривающего с лакеем Ахальо. Закончив говорить, чародей легонько кивнул и вернулся к своим спутникам.

— Мы опоздали, — его лицо резко осунулось, он казался постаревшим лет на десять.

— Что значит опоздали? — горячо воскликнул Крастек. — Я поклялся господину, что доставлю вас к Юргиусу, и я сдержу свое обещание! Говори, где он!

Ахальо взобрался в седло, устало провел рукой по лицу и заговорил:

— Привратник сказал, что вчера вечером хозяин, то есть Юргиус, со своей супругой отбыли на свой остров в море. Они там обычно проводят всю зиму. А это два-три месяца. Раньше их ждать не стоит.

— Что за остров, — заскрипел зубами Крастек. — Мы наймем корабль и найдем этого Юргиуса хоть на краю мира!

— Старик сказал, что он называется «Остров забвения», что ли, я не разобрал названия.

— Так чего же мы ждем, — воскликнул Крастек и натянул поводья. — Поедем в порт и наймем там какую-нибудь посудину!

— Исключено, — замотал седой бородой моряк и выпустил в воздух струю вонючего табачного дыма. В морщинистой руке он сжимал грубо выструганную курительную трубку.

— Вы хоть объясните, почему нет? — Ахальо с нескрываемым раздражением смотрел на моряка.

Тот сунул в рот трубку, пососал ее, прикрыл левый глаз и посмотрел на чародея.

— А вы что, не местные, что ли? Они-то двое, ладно, — он ткнул трубкой в сторону Крастека и Егора, — но ты-то похож на южанина.

Чародей пожал плечами.

— И что с того? Я давно не был в Йогльдире, а уж в море вообще никогда не плавал в своей жизни.

— Не ходил, — поправил его моряк с лукавой улыбкой и вновь сунул трубку в рот.

— Так почему нет? — повторил вопрос Ахальо.

Морской волк затянулся, покачал головой и произнес:

— Остров забывчивости, а не забвения, маршрут достаточно опасный. Тем более в это время года, когда в пяти-семи косых взмахах от берега начинают бушевать шторма. Там очень сложное дно, можно сесть на риф и погубить экипаж корабля. А ориентироваться в этих рифах невозможно. Те, кто смогли пройти там один раз, во второй уже не повторят свой маршрут. Потому группу островов и называют Островом забывчивости.