Ольга Белова - 8848

Еще одно, последнее рычание вырвалось из груди Марка Семеновича перед тем, как прекрасный образ несколько затуманился, девственный платочек, снова вынырнув из бардачка, промокнул выступившие на лбу капли.

***

Спустя полчаса на месте Ларочки восседала законная супруга Марка Семеныча Елена Ивановна (или Ларочка полчаса назад восседала на месте супруги? Разобраться в этом было сложно, да и к чему, когда и так все прекрасно). Супружница Марка Семеновича никогда не была ни Евой, ни зеленоглазой жар-птицей. Елену Ивановну если бы и удалось представить с торчащими из разных частей тела перьями или грызущей во время всяких неприличностей яблоко, то это вызвало бы разве что улыбку, да Марк Семенович и не позволил бы — бывают женщины такие, как Ларочка, а бывают другие… и разве не удивительно, что все они такие разные… Мужчина чуть не с умилением глянул на сидящую рядом супругу: «там, где брошка, там перёд», что поставь — что положи, сбоку бантик, сзади — три, сверху дурацкая шапочка, из-под пальто торчат то ли валенки, то ли модифицированные кроссовки, на ножках Ларочки такие бы еще смотрелись, но на копытцах Елены Ивановны… Мрак! Сколько раз он отправлял её в салоны, сколько денег угрохал на модельеров и дизайнеров! Но что ни возьми — все как корове седло! Но разве это в жене главное?!.. Марк Семенович с надеждой глянул на супругу, под ложечкой засосало, еще бы! С Ларочкой было спущено пять тысяч калорий!

— Голодный, пупсик? — засюсюкала Елена Ивановна.

Марк Семенович мурлыкнул что-то под нос, из чего супруге стало ясно: «Голодный! Как пёс!!!»

— А таблетки пил? — озабоченно спохватилась супружница.

Марк Семенович кивнул.

— Ну, погоди, я до тебя доберусь… — подпустила еще сиропчику Елена Ивановна. (Марк Семеныч давно подметил: как ни проветривай салон, как ни заметай следы тряпочкой, баба бабу пусть нижним мозгом, но все равно учует. Но, опять же, не это главное, главное то, что у кого-то бабье от этого звереет, а у него становится еще и покладистее…)

Всю дорогу домой пупсик гадал, что же его ожидает дома — пирог с вишней или кулебяка с яйцами и капустой?

Сонечка готова была лопнуть, нет, не от счастья, не от радости, а от негодования, возмущения, от того, что она оказалась вот в такой вот возмутительной ситуации. Не сказать, что раньше с ней подобного не случалось, но теперь по какому-то злому року судьбы она попадала в подобные ситуации все чаще и чаще. Если это полоса невезения, то почему она не как зебра, хотя бы с каким-то намеком на чередование?

Мысли со всех сторон окружили девушку, жужжали над её головой и становились всё злее и настойчивее. Сонечка и сама не поняла, как перенеслась на многие тысячи километров на восток и, судя по всему, очутилась на территориях, принадлежащих современному Китаю, определить исторический период она затруднялась, тем более что все вокруг тут же тесно переплелось с окружающей ее действительностью. Ее новая знакомая Лидия Петровна была как будто за что-то подвешена и парила в воздухе, в пространстве она занимала не вертикальное положение, а лежала плашмя и слегка подрагивала. Снизу к её дребезжащему телу тянулись заострённые стебли бамбука. Бамбук, как в сказке — правда, уже не в китайской, а в русской, — рос не по дням, а по часам, вонзался в распластанное тучное тело Лидии Петровны, пронзал ее насквозь, причиняя неимоверные муки, и, насадив на вертел свою жертву, рос дальше. Лицо Лидии Петровны время от времени перекашивало, тело корежилось и конвульсивно дергалось, Сонечка в то время, когда бамбук делал свое мокрое дело, тоже ежилась и подергивалась. На этом действие не заканчивалось, пытка продолжалась, но уже не в Китае, а в мрачном сыром подвале. Лидия Петровна, теперь не одна, а вместе со своей сообщницей Маргаритой Тихоновной, была привязана к стулу. Место, в котором стояли стулья, кишмя кишело голодными, мерзкими крысами. В общем, пока не происходило ничего страшного, кроме того, что одна крыска проворно вскарабкалась по подолу Лидии Петровны, которой только что досталось от бамбука, попискивая и шевеля усиками, перепрыгнула на плечо Маргариты Тихоновны (женщины сидели привязанные спиной друг к другу) и подобралась к её ушку. Повозившись на плече женщины, зубастая покрутила своим длинным мерзким хвостом, подергала носом и в конце концов больно грызанула Маргариту Тихоновну за ухо. Женщина (совершенно несоизмеримо с причиненным ущербом) взвизгнула, испугала крыску, та с перепугу сиганула на Лидию Петровну, которая в ответ тоже испугалась и тоже завизжала. Сонечка аж зажмурилась от удовольствия! Сцена, развернувшаяся перед ее мысленным взором, до того ей понравилась, что девушка задумалась о том, где бы раздобыть серого злого мышуна, чтобы подпустить гадким соседкам. Выглянув в узенькую щелку, Сонечка вздохнула — вокруг все было стерильно, гигиенично, ни о каких крысах, клопах и тараканах и речи не могло быть. Они были так же далеки, как поля, поросшие бамбуком.