Лев Лобарев - Мю Цефея. Переломный момент

В современной российской развлекательной литературе очень широко представлены антиутопические циклы, которые легко можно объединить не по конкретике фантастических образов, а по их коммерческому характеру. Авторы претендуют на рекламную кампанию, которая может резко поднять продажи их текстов.

Скажем, Сурен Цормудян в цикле «Второго шанса не будет» (2010–2012) описывает поездку через всю Россию, в которой теперь царствуют снега, хозяйственный упадок, мунтанты и редкие технологически продвинутые общины. Двадцать лет назад была ядерная война… По сути, Цормудян новеллизировал «дорожное кино» в посткатастрофических декорациях. Книги полны заимствований, действуют в них чрезвычайно удачливые персонажи, и сюжет весьма динамичен — просто данному циклу не повезло, и он остался без рекламного бюджета.

Было бы ошибкой представлять российскую антиутопию исключительно в образе природной или же социальной катастрофы. В последние годы авторы начали присматриваться к третьему блоку ступеней на лестнице Данте. Фантасты в России, отойдя от страха катастрофы или же тотального предательства, начали осознавать угрозы, которые таит прогресс. Можно не проиграть войну, не окуклиться в гордой самоизоляции, но неожиданно для себя создать такие технологии, открыть такие новые возможности, от которых всем станет тошно. Экологические страхи преимущественно остались в 80-х: человечество научилось восстанавливать экоценозы, и уже сейчас ясно, что если не будет социальной катастрофы, то сберегут и окружающую среду.

Авторы, которые претендуют на создание текстов мировоззренческого характера, то есть пытаются формировать мечты и страхи читателей, столкнулись с вполне понятной сложностью: образы высокотехнологических дистопий очень хорошо развиты в англо-американской фантастике. Чтобы натурализовать их, сделать российскими, требуется оригинальная подача материала. Основная проблема при этом — в сочетании уровня образования автора, владения научным базисом и чисто литературного таланта.

Роман Анны Старобинец «Живущий» (2011) дает образ технологического мальтузианства. Три миллиарда людей существуют на планете, и теперь это единый Живущий, который обеспечивает «реинкарнацию» каждого умершего. Закостеневшая конструкция, которая не способна к росту и неизбежно растит в себе зерна будущих кризисов. В фокусе авторского внимания оказались изменения личности — как меняется индивидуум, если он может телепатически общаться с окружающими, твердо верит в перевоплощение и ему инсталлируют программы с необходимыми навыками? Несмотря на все чудеса коммуникации между отдельными людьми — это тупик развития. И Старобинец достаточно предсказуемо показывает, что выход из него начинается через разрушение цивилизации.

Привязать образ искусственного интеллекта к социальным и культурным проблемам России отлично удалось Виктору Пелевину в романе «iPhuck 10» (2017). В основе романа — сочетание нуара, культурного шока от мира будущего и эффекта от сращения человека с техникой.

Культурный шок — это буквально фейерверк шуточек, которые мехом внутрь выворачивают современные моды и лозунги. Хотите монархию? К вашим услугам клоны Никиты Михалкова, причем генетически доработанные, чтобы у негров и китайцев не возникало претензий. Пятеро клонов уже мертвы, потому царствует Аркадий Шестой. Россия стала главным государством в ЕС, но так теперь называется старое СНГ. В придачу — традиционную семью постепенно запрещают: обычных влюбленных именуют «свинюками», а прочим рекомендуют любить механических кукол — iPhuck’ов.

На этом фоне является очередной нечеловеческий персонаж, коих так много уже создал буддист Пелевин. Электронный сыщик Порфирий Петрович — это «китайская комната». Набор программ, что дает сравнительно очевидные ответы, пишет штампованно-детективные тексты, но до конца не понимает значения слов. Ужас в том, что ему не требуется быть гениальным мастером дедукции, надо просто находиться достаточно близко к человеку. Мы ведь практически живем с мобильными телефонами, так представьте, что в каждом — скрупулезный наблюдатель. Рано или поздно человек совершит ошибку. Очевидную и понятную, но мы же люди, и нам свойственно ошибаться. Тогда Порфирий Петрович аккуратно напишет «в управление», и за растяпой придут. Умная преступница вроде Марухи Чо ошибается не сразу, а мелкий уголовник еле-еле один день на свободе прожить может.