Сергей Комяков - Посредник

— Конечно, без откатов и иностранных займов наша вертикаль власти долго не протянет, — поддержал его Жаров, — откаты вопрос очень важный. А о людях потом поговорим. В свое время все решим. Достаточно и того, что постоянно растут реальные доходы населения. Этот рост длиться уже много десятилетий. Это наш подарок российскому народу. Поэтому экономические и социальные проблемы обсудим потом. Разбегутся наши людишки, что-ли?

Матвеев вальяжно кивнул:

— С подводной лодки не сбежишь.

— Теперь об отчислениях. Вот последние полгода Промтэк не платит, — посмотрел в золотую папку Президент, — полгода уже не платит. Не пора ли к ним послать доктора?

— Господин Президент, — тихо сказал Сергеев, — товарищ Президент, это последняя в России частная компания. Хотя и со стопроцентным государственным капиталом. Крушение такой компании создаст неблагоприятное впечатление в мире. Могут снизиться инвестиции в российскую экономику.

— Действительно, — согласился Петренко, — Промтэк не лучший объект для рейдерства. Они хорошо платили. Наверно скоро заплатят.

— Тогда ладно, подождем.

— господин Президент, — считывал цифры с экрана ноутбука Матвеев, — отчисления с четвертого и шестого секторов промышленности, за первый квартал, переведены на ваши счета. Так же расплатились все пищевые компании. Машиностроение тоже все средства перевело. Очередные трасферты в июле.

— А как иностранный бизнес? — поинтересовался Президент.

Петренко потер плохо выбритую шоку:

— Я давно курирую это направление. И теперь возникли некоторые проблемы. Иностранные компании отказались выплачивать наши дивиденды за первое полугодие этого года.

— Почему? — зло сверкнул глазами Жаров.

— Они ответили, что сделают особое заявление, — Петренко нервно моргнул, — европейцы ссылаются на наущения совершенные нами по спонсорским договорам. Именно эти нарушения не дают им возможность платить нам. Нюансы я могу сообщить только лично. И несколько позже.

Понятно. Тогда господа министры, — Президент бегло осмотрел собравшихся, — на сегодня мы, пожалуй, закончим. И так долго заседаем. Еще пневмоний и геммороев нам не хватало. Желаю удачного рабочего дня. Трудитесь во имя великой России!

Министры стали с шумом подниматься, отодвигать кресла и тихо переговариваться друг с другом.

— А людей мы вам все-таки не дадим, — заявил Матвеев Сенкевичу.

— Почему же нет, — Сенкевич остановился перед дверью конференц-зала, которая медленно заехала в стену, — если постановление правительства выйдет? Даже по решению правительства не дадите?

— И тогда не дадим, — поддержал Матвеева Сергеев, — хват с вас тянуть из нас людей и ресурсы.

— Еще одна победоносная война на Кавказе, — отметил Сергеев, наглухо застегивая куртку, — и у нас не останется рабочих.

— И вообще, — попытался остыть перед холодным переходом по кремлевскому двору Матвеев, — наш Президент ведет себя как великий политик. Вот и не подумаешь, что он просто из телевизора вылез. А избрали его за фамилию.

— И большие подсознательные надежды на жару со стороны избирателей, — хмыкнул Сергеев, направляясь к двери.

Проводив министров, Президент России Жаров посмотрел на окно покрытое инеем. В некоторых местах антиморозная пленка отошла, и серебро инея прорвалось к стеклу.

«Вот так и мы, прорвались к Волге и встали. А сколько еще потребуется ресурсов и времени, что бы сплотить великую Россию и задушить сепаратистов?», — печально подумал Жаров.

Президент положил руку на холодное стекло и мгновенно отдернул — обожгло холодом.

«Все это не просто так, — умильно думал Жаров, — совсем не просто. Это судьба. Именно мне и никому другому предназначено спасти Россию. Мне спасти Россию велено. Это судьба. Это рок. Да именно так я или стану ее спасителем или не стану. Другого не дано. Такова моя судьба. Такова судьба страны. Это таинственный и великий рок».

Пневмоавтобус неслышно парил в пластиковом канале. Пассажиры привычно, как в старом подземном метро входили и выходили на посадочных площадках, торопливо меняя полярность комбинезонов и курток. Если кто-то забывал изменить автобусный код на уличный спокойный охранник у двери сам делал с помощью дистанционного пульта.

Так начинался обычный рабочий день. А среди всей этой рабочей массы катился по воздушному тоннелю и Василий Акушкин. Он сумрачно смотрел на окружавший его люд и ждал остановки. Проспать ее он не боялся. Это в старом, насквозь замершем метро пассажиры не успевали выскочить на своих станциях. Сейчас все стало проще и лучше, специальные датчики на одежде подавали тихий сигнал, когда автобус приходил к своей площадке. А если кто-то и тогда опаздывал выйти, несильный удар тока вышвыривал зеваку на необходимую ему площадку. Так было справедливо.