Александр Ульянов - Годы гроз (СИ)

— Конечно, — кивнул кардинал.

Йоэн отправился за ботинками. Лекко проследил за ним взглядом и снова повернулся к Эсмунду.

— Как прошел разговор с Наместником?

— Люцио Третий — мерзкая тварь. Почему ты не сказал мне сразу?

— Простите, ваше величество, но вы никогда не прислушивались ко мне, — со смиренной улыбкой поклонился кардинал.

— И, быть может, зря, — Эсмунд забрал у Дагоберта руку и поднялся навстречу Йоэну.

— Сидите, государь, я помогу вам обуться, — сказал хранитель.

— Я никогда не доверял тебе, Лекко. Но теперь я прошу тебя об одолжении — сопроводи Наместника в Низарет. Будь с ним рядом. Я уже понял, что воля Божья, о которой он говорит, рождается у него в голове. Заставь его услышать верную волю и издать буллу о выборах.

— Как скажете, — кивнул кардинал. — Идемте, мой принц. Близится время сна, нам нужно прочитать молитву.

— Ее спасут, — сказал Дагоберт и встал. — Она вернется и станет королевой, да?

— Конечно, сын мой, — пытаясь в это поверить, кивнул король. — Конечно.

Когда он выходил из покоев, то снова столкнулся с Лекко, который куда-то спешил.

— Вы куда-то торопитесь, кардинал?

— Досадная забывчивость, ваше величество, — кривозубо улыбнулся Джерио. — Я оставил свой экземпляр Просвещения в западной капелле.

Эсмунд кивнул.

— Спокойной ночи, государь.

Лекко поклонился и поспешил в западную часть дворца, бесшумно скользя по затененному коридору.

«Вряд ли я сегодня усну, если только не выпью двадцать кубков гальтаса», — подумал Эсмунд, но вслух сказал совсем другое.

— Спокойной ночи, кардинал.

Джерио обернулся и благодарно кивнул королю. Его улыбка в полумраке показалась Эсмунду зловещей.

* * *

Лунный свет, проникая через стекло, омывал Зеркальный сад ласковым серебром. Закатные кипарисы стояли, как солдаты по стойке смирно, отбрасывая длинные черные тени. Путь до алтаря был темен, но сам он был окутан ярким светом жаровни. Рыцарь, сменивший на посту Коррина Гвина, заметил короля и выпрямился, опираясь на протазан.

— Останьтесь тут, — велел Эсмунд Йоэну и Щитам. — Я хочу побыть один. И он пусть тоже уйдет.

— Вы, сир! — сквозь зубы воскликнула Герда и ткнула в постового пальцем. — Подойдите сюда! Король желает побыть один!

Рыцарь кивнул и бегом покинул пост.

Вырезанное в камне лицо Мариэль улыбалось. Эсмунд приблизился и положил на холодный камень ладонь.

Словно что-то оборвалось в груди, и он зарыдал в полный голос. Он собирался помолиться, поговорить с Мариэль, но вместо этого только плакал. Возможно, его слезы были красноречивее слов, а слова были и вовсе не нужны.

Эсмунд ощутил себя невероятно одиноким. Две самые любимые женщины покинули его, и он чувствовал, что не в силах терпеть эту боль. Казалось, что еще немного — и она убьет его изнутри.

Он поднял взгляд на мрачную, покинутую всеми Башню клятвы. Вспомнил, как она горела в ту ночь, как он метался в этом дворе, не в силах что-либо сделать… Воспоминания были такими яркими, что Эсмунд ощутил запах дыма. Он взглянул на черный дверной проем и увидел, как наружу и впрямь сочится дымок.

— Мариэль?..

Эсмунд отнял руку от камня и шагнул вперед. Дым становился гуще, выползал из мертвой башни, стремясь навстречу королю.

— Ваше величество!

Эсмунд не обратил внимания. С трудом передвигая слабые ноги, он шел вперед. Ему казалось, будто он слышит беззвучный, бессловесный зов, и не мог противиться ему.

Раздался глухой, но сильный треск. Законник на мгновение остановился, а потом продолжил свой путь.

— Ваше величество! — одновременно воскликнули несколько голосов.

Эсмунд ощутил тепло, идущее из башни. Дым окутал его, и он вошел внутрь.

Вокруг сомкнулась темнота. Эсмунд закашлялся. Откуда-то снизу вновь раздался треск.

— Мариэль? — позвал король.

Никто не ответил.

Внезапно пол затрясся и ушел из-под ног. Эсмунд увидел, как часть его рухнула вниз, и облако черного дыма, как зверь, накинулось на короля. Он пошатнулся и едва не упал, заходясь от кашля.

«Опоры! — понял он. — Кто-то поджег опоры внизу!»

Видение схлынуло, и Эсмунд бросился назад.

Поздно.

Башня клятвы сложилась под собственным весом, будто уходя под землю, как великие статуи Кель-Туата; обломки камней разбили потолок Зеркального сада, и ливень острых осколков изрезал закатные кипарисы; алтарь королевы рухнул и развалился напополам; поднялось густое облако пыли, и стало тихо.

* * *

Джерио эль Лекко вошел в покои Дагоберта. Пустые руки дрожали. Дагоберт, молящийся на коленях у окна, посмотрел на него и спросил: