Вячеслав Васильев - Двери в никуда (СИ)

Внезапно вроде бы бессовестно дрыхнувший Ян широко раскрыл глаза. Карл, до того флегматично сидевший на бревне у костра, вскочил, и резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, принялся что-то высматривать в ближайшем подлеске. Влад встал спиной к Карлу, и контролировал территорию с противоположной стороны холма. Таня взяла на себя правую, то есть восточную, сторону, а Ян, перекатившись по земле и поднявшись на колени, настороженно сверлил глазами противоположный берег реки. Я быстро осмотрелся вокруг. Вроде никого не видно. Чего это они так?

Вся компания застыла, водя головами туда-сюда, как локаторами. Я, сняв на всякий случай пистолет с предохранителя, вертелся на сто восемьдесят градусов, пытаясь понять, что нам угрожает. Ничего не заметив, я решился поинтересоваться у Влада, что происходит, на что тот цыкнул и досадливо взмахнул рукой. Таня начала осторожно, но быстро обходить загораживающий ей обзор микроавтобус. Я расположился за ней сзади-слева, не переставая оглядываться по сторонам. Ничего не происходило. Ласково светило солнце, пробиваясь лучиками сквозь крону ивы, по голубому небу плыли лёгкие облачка, где-то рядом пели какие-то птички…

Внезапно на краю подлеска, в который пристально всматривался Карл, я заметил небольшое ярко-красное пятно, подобное тому, что оставляет лазерный прицел. Но прикинув расстояние, я понял, что размером это 'пятнышко' не меньше, чем с футбольный мяч. Секунду повисев на месте, 'мяч', двинулся в нашу сторону, стремительно набирая скорость. Земли он не касался, но там, где это непонятно что пролетало, от поверхности поднимался пар, оставляя след, подобный тому, что оставляет ракета или реактивный самолёт. Карл тоже отлично видел летящий к нам 'подарок'. Встречать его он собрался оригинально: выставив руки вперёд в жесте, словно бы он хотел отбить 'мяч', наподобие футбольного вратаря. Он что, тронулся? Если этот шарик, пролетая в полутора метрах над землёй, испаряет из неё воду, то какая же температура у него самого? В лучшем случае спалит руки до самых плечей… Но понять, как Карл собрался бороться с угрозой, по всем признакам попадающей под определение классического файербола из фэнтези, я не успел. Не долетев до нас метров двадцати, шарик слегка зацепился за торчащий из земли одинокий побег какого-то молодого деревца, и со страшным шумом взорвался. Мать моя женщина! Предупреждать же надо! Вспышка заставила меня ослепнуть, а раздавшийся оглушительный взрыв — оглохнуть.

Порыв горячего воздуха швырнул в наши лица пыль и мелкий мусор. Запахло гарью. Чихнув, я одновременно ощутил сильный толчок в спину, от которого непроизвольно сделал шаг вперёд и упал на колени. Странно. Взрыв был спереди. И взрывная волна по всем правилам должна быть оттуда же. Или это Таня толкается? Оглянувшись, я, сквозь пляшущие перед глазами цветные круги, разглядел, что Таня, опустившись на одно колено, протянула руки вперёд, и с её пальцев срываются самые натуральные молнии, бьющие в точку, находящуюся в зарослях кустов и молоденьких деревьев метрах в ста от нас. Сапфир на одном из её перстней полыхал синим светом, от чего на лицо девушки ложились голубые отблески, как от электросварки. В месте, куда попали молниии, раздался страшный треск. Во все стороны полетели щепки, ветки и стволы деревьев. Нехило… Кстати, а куда делся наш 'Мерс'? Я обернулся влево… Ого! Мой живот как-то сжался, а в ногах ощутилась слабость. Микроавтобус оказался на расстоянии всего-то вытянутой руки позади меня. Вот так бы он, наверное, выглядел, если бы застрял на железнодорожном переезде перед грузовым составом и получил удар в бок от несущегося локомотива. Левая сторона машины превратилась в лепёшку. Я не стал долго заглядываться на это чудо, а быстро огляделся по сторонам, пытаясь понять, откуда ещё надвигается опасность, и не нужна ли моя помощь…

Хотя, какая тут помощь? Что я могу с 'Макаровым' против файербола? Как в том армейском анекдоте: 'По команде 'Вспышка спереди!' солдат должен встать по стойке 'смирно', и держать автомат на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на казённые сапоги'. В это время Карл сложил руки в жесте, словно бы он молился кому-то, а затем начал разводить их в стороны. Между его ладонями появился быстро увеличивающийся в размерах яркий шарик. В отличие от красного файербола противника, наш был ярко-оранжевого цвета. 'Да и размером побольше', - самодовольно подумал, я, как будто это было моё произведение, а не Карла. Достигнув размеров баскетбольного мяча, огненный клубок сорвался с рук, и с глухим гулом устремился в сторону враждебного подлеска. 'А толку?', - подумал я. 'Шарахнет, ударившись о первый же ствол'. Файербол нёсся вперёд, не просто испаряя воду из травы под собой, а выжигая эту траву начисто. На земле за ним оставался широкий угольно-чёрный след. Наблюдая за полётом файербола, я испытал разочарование: Огненный шар явно двигался не по прямой, а уклонялся в сторону. Ветром его, что ли, сносит? Вот шар уже почти достиг подлеска… Сейчас будет взрыв! Я, умудрённый опытом, раскрыл рот пошире, чтобы не пострадали барабанные перепонки. Но шар прошёл сквозь ветки молодых елей, словно не заметив их, и направился в глубь подлеска! Зато ветки елей 'заметили' раскалённый шар очень хорошо. По подлеску за файерболом оставался уже не выжженный след, а стена пламени, над которой поднимался жирный чёрный дым. Внезапно в подлеске вспыхнуло. Я чуть не ослеп, несмотря на прищуренные глаза. С запаздыванием примерно в секунду до нас докатилась взрывная волна. Земля под ногами вздрогнула. А потом на наши головы обрушился дождь из щепок, веток и шишек. Карл, обернувшись, весело крикнул: 'Немного перестарался!'. Ничего себе, немного… Когда я снова смог хоть что-то видеть, над подлеском поднималась уменьшенная копия ядерного грибка, а сам подлесок был охвачен огнём. Я снова оглянулся на Таню. Она держала свой фланг, не отвлекаясь ни на что. Вот это выдержка! У них что, подобные приключения раз в неделю происходят?