Виктор Уманский - Час ноль

— Давай.

Сэм неохотно выступил вперёд. Кирилл посмотрел в его глаза и не увидел в них ни малейшего желания драться. Оказывается, Сэму тоже нравилась Тома, — а Кирилл и не знал… Придя сюда сегодня, Сэм, по сути, тоже отвечал на агрессию. И сейчас, на этой площадке, Сэм также стал заложником ситуации.

— Ты первый, — буркнул Кирилл, становясь в стойку.

Но Сэм совсем оробел. Он молча стоял, опустив руки. Кирилл глянул на Мишу — и буквально почувствовал, как в том закипает гнев.

Кирилл вынес правое колено к себе и резко выпрямил ногу, нанося удар в живот. Сэм успел чуть отшатнуться, так что удар не выбил из него воздух, но оставил пыльный отпечаток ноги на его кофте. Взглянув вниз, Сэм поднял злые глаза, сжал кулаки и бросился на Кирилла.

* * *

Дома Кирилл оглядел себя. Всё было не так уж плохо: губа разбита, на лбу пузатая шишка. Пустяки. Сэм после драки выглядел похожим образом, и однозначного победителя, пожалуй, определить было трудно. Кирилл и Пашка были отпущены, напоследок лишь получив по подзатыльнику. Белобрысый Миха был недоволен Сэмом, но, очевидно, недовольство это было куда меньше, чем если бы Сэм, как предсказывал Ден, «лёг с одного удара».

К слову, о Дене. Кирилл скинул ему номер Михи — на случай, если те решат устроить новую стрелку, — но заявил, что сам участвовать в ней не будет, так как с Сэмом уже решил вопрос один на один.

— Ну ты хоть ему навалял? — спросил Ден.

— Более-менее.

— Да ты чё? Ты ж говорил, он задрот.

— Ты вообще свалил.

— Ниче, мы к ним в следующий раз уже с нормальной толпой подъедем.

— Как хочешь.

У Кирилла больше не было ни малейшего желания видеться с Деном. Они и не виделись. Ден никогда не звал его первым, это Кирилл сам приходил в его компанию. Так что теперь ему достаточно было не проявлять инициативы.

* * *

Через три дня губа уже почти вернулась к своему нормальному размеру — если не приглядываться, то и не заметишь. Кириллу предстоял важный разговор с Томой — и, скорее всего, последний — так он решил.

Они договорились встретиться на Электрозаводской. Когда Кирилл уже подъезжал, Тома написала, что задерживается, и попросила зайти за ней домой в Медовый переулок.

Надпись чёрным маркером в лифте гласила: «no violence» 8 8 Никакого насилия (англ.). . Очутившись в квартире, Кирилл сразу ощутил горечь из-за того, что их с Томой история должна была окончиться, толком не начавшись. Здесь царил прекрасный творческий беспорядок. С левой стены был отодран значительный кусок обоев, и на его месте красовался замысловатый узор, выведенный чёрной краской. На стенах вразнобой висели фотографии: двор-колодец в Питере, мальчик, бегущий за стаей голубей, девушка, с тоской глядящая в спину уходящего возлюбленного. А из комнаты за Кириллом с любопытством наблюдала белая кошка.

— Привет! Будешь чай? — спросила Тома.

Кирилл собирался поставить вопрос ребром — вначале на Электрозаводской, потом на пороге квартиры. Впрочем… чай так чай. Он кивнул и скинул кеды.

Из чайника с отбитой ручкой Тома налила горячего чая. Он пах шиповником. Пока Кирилл молча сидел на кухне, она бегала по квартире, собираясь. Неожиданно выяснилось, что через час у неё была назначена встреча с какими-то друзьями из школы — они вместе готовили проект. Кирилл мрачно кивнул своим мыслям.

— Нам надо поговорить, — сухо сказал он. — Ты можешь сесть?

Тома присела на краешек вращающейся табуретки, удивлённо и слегка нетерпеливо глядя на него. В руках она рассеянно вертела расшитый кошелёк.

— Мне кажется, у нас неравное общение. Мы с тобой гуляем — ты могла бы и сказать, что у тебя есть с кем-то отношения, — глаза Томы распахнулись шире. — Впрочем, это не главное. Вот сейчас: я приехал, чтобы увидеться и пообщаться с тобой, а у тебя, оказывается, встреча. Это некрасиво и неуважительно. И я так общаться не хочу.

— Какие отношения?

— С Сэмом.

Тома слегка поморщилась.

— И кто тебе такое сказал? — голос её прозвучал несколько разочарованно.

— Сам он и сказал.

— М-м, понятно.

Повисла пауза. Кирилл почувствовал, как в нём закипает раздражение.

— Понятно — это всё, что ты можешь сказать? — он поднял руку и указал на свою губу. — Почти зажила. Это мы с Сэмом разбирались в понедельник на Смоленке. Из-за тебя, между прочим.

— Что?!

— То. И ещё народ приезжал. В среду хотели уже тридцать на тридцать собирать — не знаю, чем закончилось. А ты — «понятно»…

Ещё некоторое время Тома молчала, ошарашенно смотря на Кирилла. А затем внезапно вскочила на ноги и выбежала из кухни. Кирилл бросился следом.