Виктор Уманский - Час ноль

Сэм играл на гитаре и сочинял собственные песни, а его друзьями были художники, писатели, музыканты. Агрессивная защита собственного достоинства, которой Кирилл учился у себя на районе, была этим личностям чужда. Они проводили время в позитивном безделье: собирались у кого-то на квартире, курили кальян и траву, играли на гитарах и барабанах, рисовали, любили друг друга. В другое время они часто шатались по Арбату, а местом встречи и своеобразным «центром силы» считали Стену Цоя 5 5 Стена Цоя — стена дома №37 по улице Арбат, выходящая в Кривоарбатский переулок Москвы, которую поклонники творчества Виктора Цоя исписали надписями «Кино», «Цой жив», цитатами из песен и признаниями в любви музыканту. Представляет собой памятник и достопримечательность Москвы. .

Кириллу хотелось своими глазами взглянуть на мир, описываемый Сэмом, и однажды вечером он составил Сэму компанию. Пока они шли по Арбату, Сэм уже успел поздороваться с парой одиночек бомжеватого вида, а у Стены Цоя подошёл к трём ребятам в кожаных куртках, устроившихся на бордюре с пивом и гитарой. От них Сэм узнал, что посиделки сегодня проходят у Шамана, и без колебаний отправился туда. Кирилла он не приглашал, но и не прогонял, и тот решил вежливо спросить:

— А мне можно заглянуть? Интересно, как у вас всё проходит.

— Да пожалуйста, — Сэм пожал плечами.

Кирпичный дом старой постройки спрятался в глубине Карманицкого переулка. По наследству от родственников Шаману досталась просторная и обветшалая однушка, которую он превратил в штаб-квартиру «детей Арбата» — так они называли свою тусовку. Мебели здесь было мало: стол на кухне, древний коричневый диван, шкаф с отломанной дверцей да пара матрасов на полу. Окно гостиной закрывали тяжёлые и грязные бордовые шторы.

На паркетном полу, прикрытом клеёнкой, стоял кальян. Несколько человек сидели вокруг по-турецки и передавали друг другу трубку. На матрасе у стены, прислонившись к ней спиной, устроились двое. В одном из них Кирилл по описанию сразу узнал Шамана: тощий парень со впалыми скулами, в очках и с длинными чёрными волосами, забранными в хвост. Не обращая внимания ни на кого вокруг, он играл на гитаре «Пятницу» 6 6 5’nizza (читается «Пятница») — харьковский музыкальный дуэт, исполняющий песни в стиле хип-хоп, регги и фанк. Основан в 2000 году. . Сидевшая рядом девушка с коротким ёжиком белых волос курила, прислонив затылок к стене и прикрыв глаза.

Дальняя стена была зачем-то облеплена газетами. Рядом с ней присела на корточки девочка с плёночным фотоаппаратом: тёмно-синяя рубашка навыпуск, закатанные рукава, зелёные брюки с пятнами краски и кеды. Запястья её охватывали многочисленные феньки. Сделав несколько фотографий бородача, затягивающегося кальяном, девочка поднялась и обернулась к Кириллу. У неё были волнистые каштановые волосы, небрежно спадавшие на плечи, и ясные голубые глаза. В них Кириллу почудилась непривычная доброта, и он, неожиданно для себя, улыбнулся. Девочка улыбнулась в ответ, и на её щеках образовались милейшие ямочки. «Вот она», — подумал Кирилл.

Подходя познакомиться, он старался выглядеть весело и беззаботно, а не напряжённо и взволнованно — как на самом деле себя чувствовал. Несколько минут спустя они с Томой уже сидели рядом на подоконнике, болтая ногами и наблюдая за происходящим в комнате. Красуясь, Кирилл рассказывал про свои подвиги — беготню от жильцов на районе, прыжки на велосипеде, заканчивающиеся ссадинами и гнутыми колёсами. Обычно девочки от этих рассказов таяли: как же, перед ними такой бесстрашный и отвязный парень. Но Тома смотрела перед собой чуть рассеянно, и Кирилл не мог угадать, производит ли на неё хоть какое-то впечатление.

— А ты спортом занимаешься? — спросил он.

— На самокате катаюсь.

— Неплохо! У меня-то рукопашка…

— Что?

— Рукопашный бой.

— Мне такое неинтересно.

— В смысле?

— Не люблю насилие, — серьёзно ответила она.

— Так это же просто такой спорт! — Кирилл рассмеялся. — Хорошо, а что ты любишь?

Тома по-прежнему не смотрела на него.

— Мир. Людей и их чувства. И красоту.

— Поэтому ты фотографируешь?

— В том числе, — она пожала плечами.

С минуту они помолчали.

— Вечерний Арбат относится к красоте этого мира? — спросил Кирилл.

— Ну конечно! — воскликнула Тома.

— Тогда предлагаю прогуляться.

Впервые с того момента, как они уселись на подоконник, Тома повернулась и внимательно посмотрела ему в глаза. Губы её тронула улыбка, и Кирилл почувствовал, будто ему нежно провели рукой по затылку.