Александр Нетылев - Осколки старого мира [СИ]

Выпад чародея поддержал гогот солдат, а вот Лана осталась недовольной:

"Обязательно было ЭТО упоминать?"

"Знаешь, не так-то просто одновременно думать над ответом и анализировать его планы. В общем, так. Я продолжу пикировку. А ты тем временем внимательно оглядись вокруг. Высматривай в воде и в небе. Возможно, это будет регенератор, десантная шлюпка, что-нибудь типа плавучей мины или даже целый корабль"

"Я свяжусь с Тэрлом", - откликнулась девушка, все еще явно злая на упоминание того, что с ней чуть не сделали на острове.

"Если считаешь нужным"

Иоланта покинула беседу. Про потрескавшиеся кристаллы она так ничего и не сказала. Может, не заметила.

А может, не поняла, что это значит.

- Я возьму ее на твоих глазах, - пообещал халиф, - И заставлю тебя смотреть, как ей начнет это нравиться. Им всем рано или поздно начинает... Если не умирают раньше, конечно.

Вот тут он уже смог задеть Килиана, но тот постарался не показать этого.

- Знаешь, у моего народа есть примета. Тот, кто активнее всех похваляется будущими победами, меньше всего стоит в настоящем. Это с равным успехом относится и к солдату, и к любовнику.

Гневный огонь в глазах колдуна горел до того ярко, что ученый поневоле подумал, а не слишком ли он рискует.

- Я с удовольствием послушаю, как твоя бравада сменится мольбами, - пообещал Первый адепт, - Твой народ - всего лишь рабы по своей природе. Рабы, забывшие свое место. Но скоро Владыка вернется и восстановит естественный миропорядок.

Килиан хмыкнул. Он знал, что реальная история была несколько сложнее. Вечность - долгий срок, и народы, бывшие ранее рабами, не раз становились хозяевами. Обратное не менее верно. Однако, ученый прекрасно сознавал, что для спора (не путать с цивилизованной дискуссией) концепции сложнее, чем "мы в белом, а вы мусор" никогда не годились.

- Уповать на то, что ваш Владыка решит все за вас; что угодно, лишь бы не взять на себя ответственность за собственные действия.

Против своей воли Килиан сказал это с большим жаром, чем планировал. Халиф даже не представлял, насколько он был близок к тому, чтобы их конфликт стал чем-то большим, чем просто вражда двух людей или даже двух цивилизаций. Даже описание этого как конфликта мировоззрений, хоть и было верным с чисто формальной точки зрения, не передавало всего того, чем было это для молодого чародея.

Это был конфликт мироустройств.

- Какое наивное высокомерие, - усмехнулся халиф, - Знать о существовании Владык и все еще верить в то, что твоя жизнь принадлежит тебе. Что ты, жалкий червь, все еще обладаешь волей и правом определять ее.

От необходимости отвечать Килиана избавил Тэрл, воскликнувший:

- Корабль по правому борту!

Теперь, зная, куда и на что смотреть, и Килиан увидел. Всего в нескольких метрах небольшая, приземистая галера под углом к курсу "Стремительного" заходила на таран.

- Право руля! - крикнул Аксион, - Правый борт, огонь из всех орудий!

- Нет! - крикнул ученый, но было уже поздно.

"Стремительный" не был первым среди идаволльских кораблей по чистой огневой мощи. Но с такого расстояния промахнуться было невозможно. Залп шести пушек разнес носовую часть галеры почти что в щепки.

Провоцируя детонацию.

Килиан не удержался на ногах, когда взрывная волна ударила в борт "Стремительного". Звуки моря, голоса солдат и насмешливый комментарий халифа исчезли, сменившись раздражающим, неприятным звоном в ушах. Перед глазами все плыло, но главное ученый все равно видел, хотя и предпочел бы не видеть.

Он видел, как палубу охватывает зеленоватое пламя.

Лефевр всегда отличался отсутствием фантазии.

С его магическими знаниями и могуществом он мог сделать субреальность своего сознания такой, как сам бы захотел. Он мог создать роскошный дворец, - или напротив, уголок нетронутой природы. Мог воплотить в ней лучшие свои воспоминания - или мечты. Вместо этого он оставил своей субреальности вид простого кабинета, в каком работал еще до того, как стать Владыкой. Строгого, серьезного, скучного.

Это злило Ее до крайности. Во многом потому что Ей самой это было недоступно. Как бы Она ни пыталась изменить свое сознание, Ее субреальность все равно походила на руины сожженного замка.

Отчасти поэтому Она так любила захаживать в чужой разум: там часто бывало попросту куда приятнее находиться. Но в разуме Лефевра Она сейчас находилась по другой причине.

- Твои адепты высадились в Удине.

- Да, - чернокожий старик улыбнулся.