Татьяна Белоусова-Ротштеин - Парагвайское чаепитие

Пышный кортеж из лодок выходил на Большой канал. По знаку Дожа Патриарх выплескивал за борт большую ампулу со святой водой. А сам Дож торжественно бросает в воду освящённый перстень, произнося при этом «Мы обручаемся с тобой, море, в знак нашего истинного и вечного господства».

В те времена образ понтифика Александра III еще не стерся из памяти хозяев Светлейшей. Сам представитель Господа на земле в знак мира подарил Дожу освященное кольцо и обязал его к обручению Венеции с морем.

«Прими его в знак Власти, что вы и потомки ваши вечно будете иметь над Морем. Да обручится Венеция с Морем так, как мужчина обручается с женщиной, дабы быть её господином».

Но уже тогда всё начало меняться. Османы перекрыли путь на Восток. А потом в город пришли незнакомцы, способные творить золото из слов, и предложили союз. И новый, более безопасный дом.

Разве же «люди моря» боятся перемен?

Старшие рода Светлейшей хотели направиться в Ватикан. Но новообретенные союзники высказались против этого.

Флориано оказался над краем крыши и увидел, наконец, предмет своих поисков.

Стелла.

Стелла точно не знала, кто и когда придумал ростовщичество. Её никогда особо не интересовали такие скучные темы. Но, кажется, многие из первых мировых банкиров были родом из Венеции.

Потом они переселились, вроде бы, в Голландию, в Англию…

Удивительно, какие глупые мысли лезут в голову перед неминуемой гибелью. То есть, простите, перед расплатой по кредиту.

Стелла, почти не видя, куда бежит, выскочила из проулка и оказалась в каком-то дворике, окруженном с четырех сторон стенами. Из него вели еще три переулка. Стелла болезненно щурилась, соображая, куда бежать дальше. Она тяжело дышала. Бежать было бесполезно, но она не собиралась останавливаться.

Из трех выходов одновременно появились три пристава в униформе банка. Один из них повторил стандартную фразу о том, что она должна подчиниться условиям контракта.

Интересно, зачем банкирам кровь, что они с ней делают? Говорят, что продают ученым и врачам, но разве это выгодный бизнес? А крови им нужно много.

У Стеллы оставался только один путь — назад, но его перекрыл некто, спрыгнувший с крыши.

Она замерла и, если можно так сказать, растерялась. Четвертый не был в форменной одежде. Его лицо в свете фонарей казалось золотистым.

— Сеньор? — с подозрением обратился к нему старший из «тройки».

— Всё в порядке, — незнакомец чуть кивнул и сказал что-то еще… Вроде бы по-итальянски, но в то же время непонятно.

Приставы его явно поняли. Старший даже козырнул и протянул какие-то бумаги. Тот едва взглянул и сказал еще что-то непонятное.

Его голос звучал медлительно и ровно, как вода в Большом канале. И весь он выглядел, словно какой-то городской дух.

Стелла одернула себя и, наконец, поняла, что приставы уходят.

Она осталась одна с незнакомцем. Может быть, от него тоже следует бежать? В любом случае, она не могла двинуться с места.

Флориано.

Флориано не мог четко ответить себе, зачем он приехал в этот город. В том не было никакого практического смысла.

Разве такие вещи, как «муки совести» и «ностальгия» применимы к нему? К бессмертному, пьющему из людей кровь — в прямом и переносном смысле?!

Что за нелепый порыв?

Девушка выглядела как загнанный зверек. Так выглядят все, кого они покупают за ничего нестоящую мишуру. Но этой удалось бежать долго, гораздо дольше, чем многим другим.

Он подошел ближе и профессионально-вежливо улыбнулся, словно они были не в промокшем темном дворе, а в чистеньком офисе.

— Прошу прощения. Я сеньор Оливио, управляющий кредитным отделом. Произошло недоразумение, ваша кредитная история будет пересмотрена, — буднично сообщил он и протянул ей банковскую копию контракта. Так, словно улаживает какую-то мелкую формальность, словно его слуги не собирались минуту назад выкачать из неё всю кровь.

Девушка медленно протянула руку, не в силах ничего сказать.

Кто она, песчинка в жерновах его адской машины? Или та песчинка, которая стронет лавину?

Если ему всё-таки надоела его вечность, зачем же совершать самоубийство таким «общеопасным» способом?

Зачем он вообще приехал в этот город?!

— Еще раз прошу прощения, — Флориано слегка поклонился девушке. — Всего хорошего.

И легкой походкой направился к ближайшему каналу.

«Пожилой генерал Луи-Жубер Лиоте — командующий французскими колониальными войсками в Марокко и Алжире в начале XX века — однажды решил пройтись пешком. Был полдень, нещадно палило африканское солнце. Изнывавший от жары генерал приказал своим подчиненным обсадить дорогу деревьями, которые давали бы тень.