Стелла Вайнштейн - Король в моем плену

Он протянул руку для пожатия, магия затанцевала золотым всполохом вокруг наших ладоней. Кстати, этот договор обнулится с питьем противомагического зелья. Рейс сможет отказаться от обещания подарить замок Ги, и ему за это ничего не будет. Остается полагаться на честное слово короля Айнура.

Руки поглаживали шершавый бок фляжки с плещущимся внутри неведомым зельем, за которое он отдал южную границу бывшему любовнику ведьмы и разрешил смазливому типу из Эмиратов беспрепятственно расположить его войска на своей территории.

Умно? Может, и нет, но к ногам Эвитерры хотелось сложить весь мир.

Засидевшиеся гости праздновали удачную сделку по южным обычаям — долго и пышно. Садат Алиим не сводил жадного напряженного взгляда с Эвитерры, а та будто не замечала этого или нарочно откидывала голову назад, смеясь, обнажая тонкую белую шею, предназначенную для поцелуев.

Скорей бы уселся на летучий ковер со своей кудрявой ведьмой и убрался обратно в пыльную дымку.

Но нет, эмир разошелся, осыпал цветистыми комплиментами смущенную Эвитерру, полностью на ней сосредоточившись. У его спутницы от этого розовели щеки, на что Садат не обращал ни малейшего внимания.

И Рейсвальд тоже не мог отвести глаз от хозяйки замка. И вспоминал, помимо воли, как горячая рука обвивала его за талию, вводя в башню, охраняемую перекормленной летучей мышью. Как Эвитерра прижималась к нему, подставляя губы для поцелуя, а в глазах горело желание. Шею свело от напряжения — тело ныло от жажды попробовать мягкость ее губ, а голова твердила о том, что долг чести не позволит.

Шершавая поверхность фляги холодила пальцы, обещая ответы на все вопросы. Поднял бокал, отстраняясь от происходящего, отпил терпкое вино из молодых виноградников севера. В Айнуре пили кислятину, а Рейс все же предпочитал настоявшиеся гранатовые вина Сарнира. Жизнь заложником в чужой стране навсегда оставила след, и это пленение тоже останется шрамом на сердце.

Погруженный в собственные мысли, он не заметил, как на мягкую подушку рядом опустилась пахнущая лилиями Маросдиль. Повела плечами, подчеркивая пышную грудь, потянулась у меня под носом оторвать ягодку винограда.

— Позвольте дать один совет, ваше величество, — с кокетливой улыбкой сказала она, склонив голову к плечу. Перекинула назад непослушную гриву, усыпанную бусинами и колокольчиками, открывая белую кожу над ключицами.

— Я весь внимание, — невозмутимо произнес Рейсвальд, глядя ведьме прямо в глаза.

— Не упустите свой шанс, время почти утекло сквозь пальцы. Я вижу, как вы смотрите на нее. Действуйте — или будете всю жизнь жалеть об упущенной возможности.

Ее голос медом стелился по воздуху, откликался на мысли, которые король держал в узде, не давая ходу слабости. Маросдиль искушала, призывая сорвать с ветки плод, который сам просился в руки.

Она и вправду думает, что Рейс ждал ее благословения? Даже если его наизнанку вывернет от желания — слово короля нерушимо и дано другой.

Перечить ведьме не хотелось. Благоволение или немилость магов слишком много значат в изменчивом мире политики.

— Сердечно благодарю, великолепная. Позвольте спросить, о ком заботитесь данным советом: обо мне или о дорогой вам Эвитерре?

Маросдиль засмеялась, по южным обычаям прикрыв рот ладошкой.

— О ней, естественно! Что мне благополучие всех королей мира против улыбки подруги?

— Тогда будьте спокойны — сделаю все возможное и невозможное ради ее счастья.

Маросдиль опустила глаза и довольно кивнула, чуть улыбнувшись уголком губ и заметно повеселев.

Рейс позволил себе единственный мимолетный взгляд в сторону Эвитерры… И забыл о времени, потому что она говорила с эмиром, но смотрела на короля. Как она смотрела! Все на свете можно отдать за такой взгляд! Когда женщина светится любовью и восхищением, мужчина плавится в этом огне.

Садат Алиим цветисто благодарил хозяйку за прием. Черноволосая ведьма покинула подушку подле Рейсвальда, напоследок обдав сладким запахом цветов. Изящно прильнула к эмиру, лишь иногда бросая задумчивые взгляды из-под ресниц на айнурского владыку.

Ладонь вновь нащупала прохладную фляжку. Стандартные любезные фразы прощания заученной мелодией срывались с губ, но мысли были далеко.

Гости удобно устроились посреди заковыристого узора на мягком ковре. С еле слышным гудением тот поднялся в воздух, окутанный золотистым сиянием. Садат Алиим приобнял ведьму одной рукой, не выпуская из рук черную ткань артефакта. Маросдиль спрятала лицо у него на плече.